- Ерунда, Кейл. Всё самое важное ты знал про меня и до сегодняшнего дня. И точно так же я знал всё самое важное про тебя до того, как ты рассказал о Западных Вратах. Как ты думаешь, почему сегодня я пошёл с тобой? Это… - он сделал жест своей маленькой рукой, обозначая конспиративную квартиру или арфистов, - просто то, чем я занимаюсь. А не то, кто я такой. Ты понимаешь?
Кейл задумался и медленно кивнул. То, чем я занимаюсь, а не то, кт я такой. Он надеялся, что это правда – ради себя и ради Джака.
- Я понимаю.
- Хорошо, - Джак улыбнулся и поманил его вперёд. – Мы ждали достаточно. Давай выберемся из этих тоннелей и пойдём по домам.
Кейл согласно кивнул, хотя знал, что пойдёт не в Штормовой Предел. По крайней мере, пока. У него осталось незаконченное дело с Ривеном. Если убийца выжил, Кейл знал, где его искать.
Кроме Кейла и бармена Джелкинса в провонявшем ночном сумраке «Оленя» оставалось лишь несколько храпящих пьяниц. Кейл сидел спиной к стене и лицом к двери. Перед ним на столе стояла кружка с элем, к которой никто не притронулся. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Он придёт, подумал Кейл. Если он жив, то должен прийти.
- Я закрываюсь через пятнадцать минут, - объявил Джелкинс из-за барной стойки. Кейл кивнул и продолжил ждать. Пьяницы продолжали храпеть.
Когда дверь наконец отворилась, Кейлу пришлось напомнить себе о необходимости дышать. Внутрь ввалился Дразек Ривен, опираясь на дверь, и оглядел зал. Заметив Кейла, убийца широко оскалился в гримасе ужаса. Кейл смотрел на него в ответ - бесстрастно, не моргая. Они смотрели через всё помещение друг на друга, пока текли долгие мгновения – хищники, оценивающие жертву.
Наконец, Ривен закрыл дверь и неровной походкой направился к столу. Глядя на болезненные шаги убийцы, Кейл вынужден был подавить торжествующую улыбку. Ривен смог купить достаточно лечебной магии, чтобы спасти свою жизнь, но недостаточно, чтобы полностью избавиться от боли после удара Джака.
- Кейл, - с кивком сказал Ривен, осторожно опускаясь в кресло напротив.
- Ривен, - ответил Кейл. От убийцы до сих пор смердело кровью и потом. Кейл видел напряжение на его лице, едва сдерживаемую ярость. Ривен был котлом, готовым закипеть от малейшего пламени. Кейл решил раздуть пламя. Он довольно усмехнулся и спросил:
- Что дальше?
- Что дальше? – голос Ривена был похож на рёв раненого животного. – Я скажу тебе, что дальше, щенок.
Он с рычанием наклонился через стол, но остановился на полпути, зашипел от боли и потянулся к раненой спине. Кейл воспользовался этим, чтобы схватить его за плащ и выдернуть из-за стола. Они оказались лицом к лицу. Рот убийцы скорчился от боли.
- Ничего ты мне не покажешь, коварный ублюдок, - прошипел Кейл. Он позволил собственному гневу питать свои силы. Он затряс Ривена, как соломенную куклу. Убийца шипел сквозь стиснутые от боли зубы. – Ты проклятый зент! Мне следует притащить тебя на твоей раненой заднице к самому Праведнику. А может добить тебя здесь и сейчас.
Он достал кинжал и прижал к обнажённому горлу Ривена.
- Валяй, - рявкнул Ривен, забрызгав Кейла слюной. – Думаешь, я никому не рассказал о твоём маленьком сегодняшнем предательстве? Если я не выйду отсюда целым и невредимым, Праведник узнает о твоей измене. Всё, что ты скажешь про меня, будет звучать оправданиями отчаявшегося человека. Твоя смерть будет страшной, Кейл.
Кейл смотрел в лицо Ривена, пытаясь различить, блефует убийца или нет. Я не могу так рисковать, решил он. Он отпустил Ривена, и убийца скользнул обратно в кресло с болезненным, но довольным вздохом.
- Хорошая была игра, Кейл, - сказал Ривен. – Ты и твой мальчишка устроили настоящее представление. Я потерял семнадцать людей.
Он хмыкнул – булькающий звук, от которого Кейла чуть не вырвало.
- Настоящее представление. Я только не могу понять, зачем? Ты привязан к парню Ускевренов?
- Не твоё дело, - резко ответил Кейл.
Ривен понимающе усмехнулся, хмыкнул и потянулся за кружкой Кейла.
- Остаётся мой вопрос, - сказал Кейл, на этот раз уже не так самоуверенно. – Что дальше?
- Ничего, - беззаботно ответил Ривен. – Будем продолжать, как и раньше. Я предал Праведника, ты предал Праведника. Оставим это между нами и объясним неудачу тем, что у Ускеврена было больше людей, чем мы ждали. Нам обоим он поверит. Зная, как мы… не любим друг друга, он ничего не заподозрит.
Ривен зловеще усмехнулся в свою бородку.
- Сойдёт?
Кейл откинулся на спинку кресла и обдумал предложение. Оно означало, что он останется в гильдии – нежелательный исход – но также означало, что он может оставаться дворецким у Ускевренов, снабжая Праведника бесполезной информацией и защищая свою приёмную семью. Учитывая запутанные события сегодняшней ночи, сложно было ожидать чего-то лучшего. Кроме того, он и так живёт во лжи – разве ещё один секрет что-то изменит?
- Сойдёт, - наконец согласился он. – Но больше никаких покушений на Ускевренов. Мы оба заставим гильдию отвлечься от них. Договорились?
Ривен нахмурился, но кивнул.
- Договорились.
Кейл отодвинул своё сидение и встал.
- Прежде чем я уйду, ты скажешь мне, зачем зенты это сделали. В чём состоит их настоящий интерес?
- Не твоя забота, Кейл, - ответил Ривен. Он снова пригубил эль.
Кейл кивнул. Меньшего он и не ожидал.
- Не забывай оглядываться, Ривен, - сказал он. Проходя мимо, он хлопнул убийцу между лопаток. Ривен выплюнул эль и приятно зашипел от боли.
- Ты ублюдок, Кейл.
Кейл улыбнулся, вышел из «Оленя» в холодную ночь и направился домой.
Может быть, я ублюдок, довольно подумал он, но по крайней мере у меня есть семья.
СЛУЖАНКА
ВНЕШНОСТЬ ОБМАНЧИВА
Лиза Смедман
Лараджин сорвала золотой тюрбан и в ярости швырнула его прочь. Крохотные серебряные колокольчики, вплетённые в него, зазвенели, когда тюрбан остановился в углу мастерской.
- С меня хватит, - сказала она, встряхнув своими длинными волосами цвета ржавчины. – Кажется, у меня ничего не выходит.
Кремлар оторвал взгляд от своей маслобойки.
- В чём дело? – мягко спросил дварф. – Снова поцапалась с Эревисом Кейлом?
Лараджин раздражённо вздохнула.
- Я не виновата, что кубок опрокинулся и всё вино разлилось, - сказала она, запустив палец в один из синих разрезов на рукаве платья. – Как можно требовать от человека подавать завтрак в такой униформе? Эти рукава за всё цепляются.
- Теперь понятно, откуда пятно, - сказал Кремлар, кивнув на её юбку. Он достал рукоять маслобойки, и в котелок струйкой потекло масло.
Лараджин опустила взгляд. На белой ткани её платья виднелась расплывшаяся красная линия. Она уставилась на дварфа, сидевшего за верстаком, подогнанным к его крепкому, но невысокому телу. Дварфа окружали составляющие его работы: каменные ступки с растолченными пряностями; горшки с ярко-красными, синими и фиолетовыми красками; подносы с благоухающими цветочными лепестками; и горшки с липкой, зловонной древесной смолой. Изготовление духов требовало множества разных пачкающихся ингредиентов, но каким-то образом Кремлар всегда оставался безупречно чист. Даже его руки – с золотыми кольцами на каждом пальце и кольцом с медальоном на большом – были чистыми и розовыми, без единой крупинки порошка и без единого пятнышка смолы.
- Как у тебя это получается? – спросила Лараджин, расшнуровывая свой тесный золотой жилет спереди.
- А? – снова поднял взгляд Кремлар. – Получается что?
- Оставаться таким чистым, - ответила Лараджин. – Господин Кейл постоянно читает мне лекции о моей униформе и о том, что я не соответствую стандартам имения Ускевренов. Он хочет, чтобы я носила уголь, не испачкавшись, и скребла горшки, не промочив рукава. Он вечно нашёптывает что-то госпоже Шамур, и я уверена, что это обо мне. Когда сегодня утром я разворошила угли у неё в комнате, госпожа посмотрела на меня холодным, как зима, взглядом. Она всегда следит за мной. Уверена, господин Кейл сказал ей, что это я оставила в зале швабру, о которую споткнулся её гость, и что это я обожгла утюгом маскарадное платье Тази. Если бы не родители, она бы уже уволила меня – а это просто нечестно, потому что я стараюсь. Просто дело в том…
Кремлар закончил мысль девушки за неё:
- Ты квадратная пробка в круглом горлышке, - сказал он. – Как ни пытайся, углы себе ты не скруглишь.
Лараджин нахмурилась.
- Ты хочешь сказать, что я стараюсь недостаточно?
Кремлар покачал головой.
- Нет. Однажды ты найдёшь квадратное отверстие – как я, - он поднял короткие, но ухоженные пальцы. – Можешь представить эти руки с лопатой или киркой? Я чувствовал себя точно так же, когда отец попытался сделать из меня шахтёра. Я люблю сверкающие камни, но пыль и пот – фу!
- По крайней мере, они выпускают меня за покупками, - сказала Лараджин. – Господин Кейл никогда не жалуется, если я задерживаюсь. Кажется, он рад от меня избавиться.
Лараджин стала стягивать платье через голову. Кремлар вежливо отвёл взгляд, пока она не переоделась в более удобную одежду, которую хранила в задней части его лавки; коричневую юбку-штаны и серую рубаху с рукавами, которые плотно застёгивались на пуговицы от локтя до запястья. Сбросив свои туфли из чёрного бархата, Лараджин надела промасленные кожаные сапоги с мехом. Они были функциональными, как и всё остальная её одежда; хранили ноги сухими, даже когда она стояла по щиколотку в сточной воде.