«Не думай о Боссе. Он проблема наряда из Белого дома. Наша проблема — стрелок».
«Похоже, ранен он очень серьезно», — пробормотал кто-то.
Потом слышались только обрывки разговоров, перемежаемые выстрелами.
«Кто-то стрелял в гараже».
Через минуту донеслось:
«Стрельба в научном центре».
«Господи! Здесь двое убитых агентов».
«Он, видимо, в аудитории Липке».
К этому времени Уин Уоркмен с группой агентов добежал до научного центра и оценил ситуацию.
Главный вход в аудиторию Липке находится на втором этаже. А служебные входы — на уровне площади.
— Разбейтесь на две группы. Одна пусть идет через правую дверь. А остальные со мной через левую.
Меньше чем через полминуты второй отряд доложил о готовности. Все глубоко вздохнули, и Уоркмен скомандовал:
— Вперед!
Они ворвались в темную аудиторию, светя фонариками во все стороны, отчего напоминали насекомое со множеством щупалец.
На первом ряду, в середине, спокойно сидел стрелок.
— Я не сопротивляюсь! Не противлюсь аресту! — визгливо закричал он.
— Тем лучше для тебя, ублюдок! — рявкнул Уоркмен.
Обыскав подозреваемого и не найдя никакого оружия, агенты поставили его на ноги. Кто-то забрал у него бумажник и отдал Уоркмену. Он торопливо сунул бумажник в карман и бросил:
— Уводим его отсюда, к черту.
Арестованного повели наверх; вдруг из-за барьера выскочил человек в шлеме гонщика и начал стрелять сразу из двух пистолетов, держа их в вытянутых руках.
Подобное ошеломляет, ты вновь и вновь мысленно проигрываешь такие мгновения, ищешь собственные ошибки или миг, когда можно было еще что-то сделать, чтобы не допустить случившегося.
Уин Уоркмен многие годы потом будет заполнять так мрачные часы перед сном. А пока он, конечно же, в числе тех, кто скосит убийцу, методично всаживающего пули в их пленника.
Эхо выстрелов еще не смолкло, когда Уоркмен пинками выбил из рук мертвого киллера револьвер тридцать восьмого калибра и пистолет, подозрительно похожий на табельный «дельта-элит».
— Ранен кто-нибудь? — выкрикнул он. — Ранен или нет, черт возьми?!
— Только подозреваемый.
Уоркмен подошел к нему.
Стрелок лежал на спине, судорожно подергиваясь, словно марионетка, которую тянут за ослабевшие шнурки. Потом испустил дух.
— Мразь, — выругался Уин.
И впервые пристально поглядел на бывшего арестанта.
— Мне знакомо это лицо, — сказал он. — Может, он из тех, кто в розыске?
— Я не...
Один из агентов вытащил набор фотографий потенциально опасных для Президента граждан. Убитого среди них не было.
Все как-то разом сгрудились — бледные, с тупым ужасом на лицах.
— Да, я тоже видел его раньше.
— Где?
— Не знаю.
Они оцепенело, словно роботы, вглядывались в лицо убитого. Смерть Президента скорее всего означала для них отставку. Профессионализм не позволил им расплакаться.
Прошло несколько минут, но никто так и не вспомнил, чье это лицо.
— Ладно, — буркнул Уоркмен. — Давайте выносить трупы.
— Черт возьми, — злобно произнес один из агентов. — Просто повторение Далласа какое-то! Как могли мы так оплошать?
Эта мысль, казалось, пришла в голову всем одновременно.
— Ты тоже так думаешь? — с расстановкой спросил Уин.
— Не хотел бы, но...
Все снова собрались вокруг мертвого стрелка.
— О Господи, — произнес третий агент. — Это он!
— Да, — ответил Уоркмен. — Прекрасно понимаю. Это означает конец секретной службы в ее нынешнем виде. Перед нами лежит Ли Харви Освальд.
Уин Уоркмен отступил назад и изо всех сил пнул покойника.
— Вы понимаете, что это значит?
— Сдается мне, — монотонно произнес еще один агент, — что тип в шлеме похож на Джека Руби.
Все бросились к другому трупу. Часть шлема была разбита вдребезги, сквозь отверстие виднелась только половина лица.
— Похож на Руби. Правда, помоложе, — заметил Уин.
— А тот человек — вылитый Ли Харви Освальд, словно Руби и не застрелил его в шестьдесят третьем.
— Сколько тогда было Освальду?
— Года двадцать три — двадцать четыре, — ответил Уоркмен.
Агенты приблизились к мертвецу, здорово смахивавшему на постаревшего Ли Харви Освальда.
— Прибавить тридцать, будет пятьдесят четыре.
— Примерно на столько он и выглядит.
— Он не может быть Освальдом.
— А как похож! Вплоть до этой идиотской усмешки.
Уоркмен отвернулся от покойного и раскрыл его бумажник, который вытащил так осторожно, словно боялся того, что в нем обнаружится.
Из открытых ртов вырвался вздох облегчения. Потом кто-то щелкнул пальцами. Прозвучало громко, как выстрел.
— В чем дело? — сердито спросил Уоркмен.
— Алек Хайделл. Это одно из прозвищ.
— Чьих?
— Освальда.
Все устремились к другому убитому.
У того бумажник лежал в заднем кармане и хорошо прощупывался, но достать его, не переворачивая тела, было невозможно.
— Оставьте, — буркнул Уоркмен. — Для меня это слишком.
— Хуже не будет, — пробормотал кто-то в ответ.
Но хуже стало. Почти сразу же.
— Я нашел оружие стрелка, — доложил по рации один из агентов.
— Оставайся там. Сейчас поднимемся.
Уоркмен ступил на крышу научного центра так осторожно, словно боялся затоптать следы.
Наконец он подошел к агенту, склонившемуся над оружием. Это была винтовка с самодельным ремнем.
— Черт! Старье, — заключил Уоркмен, разглядывая винтовку.
— Поглядите на ствол.
— Что-нибудь особенное?
— Там отштампована марка.
Уоркмен повертел головой и наконец разобрал буквы.
— "Ман..."
— "Манлихер-каркано", — досказал агент.
— Иди ты! — удивился Уин.
— Тим так написано. Клянусь.
На стволе было выбито: «Манлихер-каркано. Калибр 6.5. Изготовлена в Италии».
— Из «манлихер-каркано» и стрелял Освальд в Далласе, — хмуро сказал Уоркмен. — Если только стрелял Освальд.
— Как это понимать? — спросил агент.
— Мы нашли стрелка. Если Освальду прибавить тридцать лет, стрелок будет точной его копией.
— Есть и еще кое-что, — произнес агент. — Посмотрите на стреляную гильзу.
— Ну?
— Вон, нацарапано...
— Что именно?
— Две буквы. Кажется, RX.
— RX?
— Да.
— Что это может означать, черт возьми?
В довершение всего из теплицы высунулся еще один агент.
— Тут женщина, хочет узнать об утаивании.
— Каком утаивании?
— Говорит, что она Пепси Доббинс.
— Гони ее к чертовой матери! — крикнул Уин Уоркмен. — И заприте все здание. Это место преступления согласно федеральному уголовному праву, черт возьми!
Глава 8
В международном аэропорту города Фуриозо Римо взял билет на ближайший рейс до Вашингтона и отыскал телефон-автомат.
Набрал номер своего телефона в Массачусетсе. Услышав три гудка, Римо нажал на рычаг, снова набрал номер и после трех гудков опять повесил трубку. На третий раз после четвертого гудка ему ответил мастер Синанджу.
— Римо? — раздался ворчливый скрипучий голос.
— Скверные новости, Чиун. Ассасин ликвидировал Президента.
— Толстого принца? Обжорливого?
— Да. Его.
— Это сделал ты? — спросил скрипучий голос.
— Нет, конечно.
— В таком случае, не ассасин. Убийца. Называться ассасинами достойны только мы с тобой.
— Кончай хвастаться. Его уложил снайпер.
— Хорошо.
— Что значит «хорошо»?
— Император Смит, которому мы с тобой служим, поймет по грубому использованию грохочущей палки, что ни ты, ни я здесь ни при том.
— "Ни при чем", я говорил тебе уже тысячу раз. И произошло это в Бостоне, меньше чем в трех милях от нашего дома.