— Конечно, это так.
Он хихикает, глядя мне в лицо. Он не утруждает себя, когда тянется и поправляет штаны. Очертания его жесткого члена. Дерьмо, даже сквозь ткань, ясно, что он огромный. Он хочет, чтобы я увидела, что я с ним делаю.
Я спешу с кухни, мне нужно пространство между нами, прежде чем я сделаю что-нибудь грандиозное, например, прыгну на него. Он смотрит на мой пустой стакан, а затем возвращается ко мне. Я не утруждаю себя возвращением за ним. Я не знаю, что я буду делать, если мне снова придется быть так близко к нему.
— Я устала. Я иду спать. — Отговорка дурацкая, но я едва могу думать.
— Еще десять. — Его ухмылка превращается в улыбку.
— Это был длинный день.
Меня даже не волнует, что он знает, что я прячусь, когда сбегаю в свою комнату, и благодарю Бога, что в ванной есть двойной доступ как из гостиной, так и из моей спальни. Я закрываю входную дверь и кладу руки на прилавок, позволяя ему взять мой вес. Мои зрачки широко раздуты, оставляя только кусочек зеленого, и мои щеки покраснели. Я выгляжу дикой и чувство вызывает зависимость.
Я затаскиваю волосы обратно в хвост и умываю лицо. Вода — единственное, что меня охлаждает. Я не слышу, как Деймон входит, пока его рука не касается моей.
Я пугаюсь, брызгая водой через стойку.
— Ты сегодня нервничаешь. Тебя что-то беспокоит?
Он говорит это слишком спокойно, когда хватает зубную щетку с моего стола.
Я на мгновение поражена нормальностью движения. Как будто он был в моей ванной тысячу раз до этого и нет ничего необычного во всем этом.
— Конечно нет.
Решив не дать ему увидеть, как он сильно достаёт меня, я хватаю свою зубную щетку и чищу зубы. Он смотрит на меня в зеркало с темными глазами, когда он наклоняется, чтобы плюнуть в раковину. Я совершенно не готова к тому, как жарко это простое действие.
Он не горячий. Отвратительный.
Я прополоскала рот, радуясь, что всё почти готово. — Ладно, спокойной ночи.
Почему он выглядит таким забавным?
— Спокойной ночи.
Я забираюсь в постель и натягиваю маску на голову. — Выключи свет, когда выйдешь, пожалуйста.
Видишь ли, я могу быть нормальной. Он ударяется о свет, но вместо того, чтобы уйти, он идет к противоположной стороне кровати. Звук его молнии заставляет меня крутиться, чтобы увидеть его.
— Что ты делаешь? — Я визжу.
Один лоб поднимается. — Иду спать.
Настоящая паника наполняет мою грудь, и я кричу: — Сюда?
— Да. — Он вытягивает слог. — По нашему соглашению.
— Но… мы на самом деле не должны делать этого. Никто не узнает, что ты не спал со мной.
Я немедленно сожалею о своем выборе слов. Он не притворяется.
— Я знаю.
Он стягивает штаны со своих ног, показывая серые боксеры.
Что я могла сделать в прошлой жизни, чтобы заслужить это?
— Ты не залезешь сюда в таком виде… где твоя пижама?
— У меня ее нет. Я её никогда не ношу.
— Никогда? — Я пищу.
Он прикрывает меня и заходит за мной. Двуспальная кровать делает невозможным оставить какое-либо пространство, и его дыхание продувает заднюю часть моей шеи. — Никогда. Слишком жарко.
Во мне пробегает дрожь, и я могу только молиться, чтобы он этого не увидел. Каждый вдох — это борьба. Он сдвигается, его грудь задевает мою спину. Я пытаюсь заглушить свой хныканье в подушку, когда жар наполняет мою сердцевину, и мой клитор пульсирует, умоляя, чтобы меня коснулись.
Предатель.
Он снова сдвинулся, на этот раз его рука упала мне на бедро.
— Что ты делаешь? — Я выдыхаю.
— Твоя кровать крошечная. Нет места.
— Разве… тебе не будет комфортнее спать где-нибудь в другом месте, пока мы не найдем кровать побольше?
Я борюсь, чтобы не заикаться.
Его хватка сжимает бедро и тянет меня ближе. — Нет. Эта идеальна.
Моя спина выгибается против моей воли, мое тело полностью игнорирует мой мозг. Когда я не отрываюсь, как должна, он скользит рукой по изгибу бедра, а его пальцы гладят внутреннюю часть бедра, в миллиметрах от того места, где он нужен мне больше всего.
Стон ускользает от моих губ, и он воспринимает это как разрешение двигаться дальше. Он не поворачивает руку, чтобы прямо прикоснуться к моей сущности, вместо этого доводя меня до безумия почти незаметными прикосновениями тыльной стороной своих пальцев к моему клитору.
— Ты думаешь, что все контролируешь, но твое тело принадлежит мне. Умоляй, и я дам тебе все, что ты захочешь.
Я перестала дышать полностью, желая, чтобы он схватил меня там, где мне нужно, но отказываясь умолять. Я тру мои бедра вместе, подняв пальцы ближе, чтобы они сильнее прижимались ко мне. Я стону, когда этого не достаточно, чтобы успокоить боль.