– Зачем? – с недоумением спросил Брейв. – Ведь она умерла почти два года назад. Разговор о ней ничего не изменит.
– Все может измениться само собой, – загадочно ответил Фелпс. – Я пытаюсь понять, как изменились ваши чувства с тех пор, как мы последний раз говорили о Миранде. И как вы ее воспринимаете в настоящий момент.
Брейву все это казалось бессмысленным. Как мог он воспринимать Миранду, если она умерла?
– Что именно вы хотите знать?
– Какой вы представляете ее себе в настоящий момент?
– Своенравной, немного испорченной. Хорошенькой.
– А как воспринимали, когда она была жива?
– Мне казалось, что я влюблен в нее. Она была самой хорошенькой из всех, кого я знал. Женитьба на ней навсегда связала бы наши семьи.
– Как вы относитесь к тому, что она влюбилась в простолюдина, в данный момент?
Печально покачав головой, Брейв ответил:
– Мне ее жаль. Она влюбилась в мужчину, который не отвечал ей взаимностью, поверила его лживым обещаниям.
– А как вы относитесь к тому, что она совершила самоубийство?
– Я чувствую себя виноватым, – признался он. – Она обратилась ко мне за помощью, но я ей отказал. Я не знал, что она покончит с собой, предпочтя смерть скандалу. Полагаю, она не думала при этом ни о своей семье, ни о моих чувствах.
Фелпс взглянул на него.
– Однако вы все еще чувствуете свою вину, хотя контролировать ситуацию не могли.
– Я должен был что-то сделать.
– Вы пытались.
– Недостаточно настойчиво. – Брейв отвел глаза.
– А что именно вы могли сделать?
– Наверное, жениться на ней, – пожал плечами Брейв. Вздохнув, Фелпс отодвинул записи и взял свой чемоданчик.
– На сегодня хватит. Как только сравню сегодняшние записи с записями, сделанными в прошлый раз, пришлю вам экземпляр своих выводов. – Он помедлил. – Не понимаю, почему вы пытаетесь все это скрыть? Хотите совет?
– Разумеется.
– Поговорите с женой. Интуиция подсказывает мне, что она не станет осуждать вас так строго, как вам кажется.
– Надо об этом подумать, – сказал Брейв.
Попрощавшись с доктором, Брейв закрыл дверь и рухнул в кресло. Он был в полном изнеможении, как всегда после общения с Фелпсом.
Возможно, доктор прав. Надо во всем признаться Рейчел, и пусть думает о нем что хочет. Но у нее хватает и своих проблем.
Он совершил большую ошибку, женившись на Рейчел. Ему нужен был полноценный брак. Он хотел, чтобы Рейчел полностью отдавалась ему, как отдавалась всему, за что бралась, однако сознавал, что ничего не может дать ей взамен.
Стук в дверь прервал его размышления. Мать и Рейчел приглашали его на чашечку чая. Он удивился. Неужели Рейчел хочет видеть его? Однако, взглянув на ее милое личико, он не заметил ни упрека, ни осуждения. Только беспокойство.
Интересно, как бы она отреагировала, расскажи он ей о Миранде? О том, что он отказал ей в помощи. И она в отчаянии покончила с собой. Простила бы Рейчел? Или сочла чудовищем, похожим на сэра Генри? Почему, черт возьми, ему было важно знать, что она думает о нем? Почему он так отчаянно нуждался в ее одобрении?
Потому что впервые после смерти Миранды почувствовал, что появился шанс все наладить.
Восстановить равновесие, о котором он говорил доктору Фелпсу. После этого ему будет проще разобраться в своих чувствах к Рейчел. Нежность, которую он к ней питал, не что иное, как его собственная проклятая уязвимость, которую необходимо преодолеть. Он должен стать таким, как его отец, обладавший железной волей.
Глава 11
После чаепития с Брейвом и его матерью Рейчел ушла к себе. Она надеялась поговорить с Брейвом с глазу на глаз, дать ему понять, что он может на нее положиться, может довериться ей, какой бы сложной ни была его проблема. Говорить об этом в присутствии его матери Рейчел не могла.
Рейчел переоделась в ночную сорочку и халатик и села к письменному столу. Она готовила материалы для суда, описывая факты жестокого обращения сэра Генри с ее матерью и надеясь, что они достаточно убедительны для получения развода.
Рейчел легла спать и утром чувствовала себя отдохнувшей. Она умылась, оделась и написала матери записку, пригласив ее на чай.
Когда Рейчел спустилась в столовую, оказалось, что муж уже позавтракал, и она испытала разочарование, смешанное с облегчением.
– У лорда Брейвена в городе дела, миледи, – сообщил ей Рейнолдс, протягивая конверт, и добавил – Лорд велел вам передать.
– Спасибо, Рейнолдс. Можешь идти, – сказала Рейчел.
Как только дворецкий удалился, она села на стул и, сгорая от нетерпения, вскрыла письмо.
«Тебя не было за завтраком. Нам надо поговорить. Чуть позднее буду ждать тебя в кабинете. Брейв».
Извинением это нельзя было назвать, но то, что Брейв заметил ее отсутствие за завтраком, было хорошим признаком.
Не спеша позавтракав, Рейчел отправила матери записку и приказала заложить экипаж, собираясь к Белинде. Она не виделась с подругой со дня свадьбы, а поскольку Белинде тоже скоро предстояла свадьба, Рейчел хотелось видеться с ней как можно чаще.
Кроме того, Белинда знала все сплетни и могла рассказать что-нибудь о Брейве и его тайнах.
Экипаж катил, подпрыгивая на ухабах, по разбитой сельской дороге. Поглядывая в окошко на проплывающие мимо пейзажи, Рейчел подумала о том, как сильно изменилась ее жизнь за последний месяц. В ее распоряжении была такая роскошь, как экипаж. Когда она была ребенком, у них был экипаж, но ей не позволяли ездить на нем одной. А теперь она едет, расположившись на мягком сиденье. На ней новое платье, накидка и розовая шляпка, подарок Белинды.
У нее не осталось ни одного старого платья. Благодаря щедрости Брейва она полностью обновила свой гардероб. Естественно, он не мог допустить, чтобы его жена была одета как оборванка, но Рейчел была тронута его необычайной щедростью.
Теперь Рейчел принадлежала к могущественной элите. С ней вынужден был считаться не только ее отчим, но и весь город. Сплетничать о ней теперь могли только за ее спиной. Никто не осмелился бы оскорбить ее. Однако, как ни парадоксально, она не сможет всем этим воспользоваться даже для того, чтобы помочь матери, если ее муж этому воспротивится.
А ее мать вполне может предпочесть остаться с сэром Генри.
Нет, она и помыслить об этом не могла. Такого не должно случиться.
Оставалось думать о Брейве. Принимая его предложение, она позволила себе думать, что делает это исключительно для того, чтобы помочь матери. Правда, выбора у нее практически не было, брак с Чарлтоном не в счет, но благородное предложение Брейва было не единственной причиной брака с ним. О лучшем и мечтать не приходилось. Она не солгала, когда сказала его матери, что он казался ей рыцарем в сверкающих доспехах. Ведь он спас ее от верной гибели.
Он был красив, богат, добр. Рассердился только раз, когда Рейчел заговорила о докторе Фелпсе. Он был самым завидным женихом в Йоркшире, но его внешность и состояние, и даже его доброта, не шли ни в какое сравнение с подлинной причиной, заставившей Рейчел посвятить ему всю оставшуюся жизнь.
Подлинной причиной были чувства, которые Рейчел к нему питала.
К своему ужасу, она вдруг почувствовала, что влюбляется в него. При нормальных обстоятельствах влюбиться в собственного мужа было бы прекрасно, но не в том случае, если он не отвечает взаимностью, и с ним произошло нечто такое, из-за чего совместная жизнь может оказаться невозможной.
Проезжая мимо поворота к Талливуду, Рейчел взглянула на дом сквозь окошко экипажа. Тревожные мысли о Брейве сменились другими заботами.
Серое облако дыма, поднимавшегося из труб, растворялось в потемневшем небе. Талливуд, построенный из красного кирпича в стиле Тюдор, выглядел весьма живописно среди пологих холмов. В поле паслись лошади, дорога, ведущая к дому, была без рытвин и ухабов.
Хотя этот дом являлся ей в ночных кошмарах, он выглядел почти гостеприимно.