Рейчел по крайней мере еще могла надеяться, что мать поправится. У него такой надежды не было. Когда он нашел Миранду, она была мертва. На ней была та же одежда, в которой она приходила к нему. Это означало, что она покончила с собой сразу же после его отказа.
– Во всем виновата я.
Он вздрогнул, услышав, как она озвучила его мысли.
– Что ты сказала?
– В том, что он… В том, что ее избили, виновата я. – Голос Рейчел дрогнул. – Я виновата во всем.
– Ты ни в чем не виновата, – сказал он.
Рейчел рассмеялась и отпила большой глоток бренди. Брейв уже пожалел, что дал его ей. Он надеялся, что бренди ее успокоит, но теперь понял, что она хочет с его помощью забыться. Избавиться от чувства вины, которое становилось невыносимым.
Прежде чем она сделала очередной глоток, Брейв отобрал у нее бокал.
– Если виновата не я, то кто же? – спросила она, когда он вернулся к ней.
Он помедлил мгновение, сделав вид, что обдумывает ответ.
– Ну-у, не знаю. Возможно, сэр Генри? – Ему не понравилось, что она занимается самоистязанием. Рейчел – человек действия. Она не тратила времени на то, чтобы сокрушаться о прошлом.
В отличие от него.
Но у него все было по-другому. Он действительно был виноват в смерти Миранды.
– Нельзя всю вину взваливать на сэра Генри. Моя мать, выходя за него замуж, знала, что это за тип. Но ее тоже нельзя винить, она вынуждена была это сделать.
Брейв приподнял бровь, но благоразумно промолчал.
– А меня можно винить. Она вышла за него замуж, потому что хотела обеспечить меня! И вот что из этого получилось.
Рейчел закрыла лицо руками и зарыдала.
Долгие годы, когда она наблюдала, каким ужасным издевательствам подвергается ее мать, не прошли для нее даром. Чувство вины и беспомощности угнетало ее. В отличие от Рейчел Брейв не позволял себе роскоши выплакаться. Вместо этого позволял Фелпсу совать нос в его дела, выкачивать из него информацию, обливать его ледяной водой, после чего он в полном изнеможении, рухнув в постель, засыпал.
Брейв опустился на ковер и отвел руки, которыми она закрывала лицо.
– Рейчел, сколько тебе было лет, когда умер твой отец? Тринадцать?
– Четырнадцать.
– Могла ли ты в то время содержать себя и свою мать? Она в смятении уставилась на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Могла ли ты работать в швейной мастерской или же стать камеристкой?
Рейчел покачала головой:
– Я ничего не умела делать.
– Ты воспитывалась, как подобает юной леди. Предполагалось, что тебе следует научиться лишь управлять хозяйством. Будь ты старше или получи другое воспитание, возможно, нашла бы себе занятие, которое позволило бы твоей матери не выходить замуж за Уэстхейвера. Но ты не могла этого сделать. А если бы даже смогла, твоя мать не пожелала бы, чтобы ты это делала. Она предпочла выйти замуж, чтобы дать тебе возможность продолжать жить так, как ты привыкла. Она сделала это ради тебя, а не из-за тебя.
– Это одно и то же, – упрямо повторила Рейчел. – Если бы не я, ей не пришлось бы выйти замуж за этого негодяя!
– Это был ее выбор, – крикнул Брейв. – Это не твоя вина. Ты не можешь контролировать поступки своей матери или сэра Генри.
«Зато ты мог контролировать поступки Миранды».
Он чуть было не упал на спину, но удержался, продолжая придерживать пальцами ее голову.
– Ты была ее ребенком, и тебя нельзя винить в том, что делала твоя мать или кто-либо другой. Разве ты не пыталась все эти годы заставить ее уйти от него? Разве не планировала начать бракоразводный процесс, хотя всего несколько дней назад мать сказала тебе, что не хочет пока разводиться?
Рейчел кивнула.
– Почему в таком случае ты так упорно обвиняешь себя в том, что твоя мать по наивности поверила человеку, который только и делал, что причинял ей боль?
Рейчел смотрела на него так, словно увидела впервые. Брейв не винил ее. И себя тоже не чувствовал виноватым. Он поднял Рейчел с кресла и усадил к себе на колени. Она прижалась к нему. По его щеке скатилась слезинка.
Долго еще будет продолжаться осмотр?
Рейчел не отрываясь смотрела на дверь комнаты, где лежала мать.
К тому времени, как их пригласили войти, Рейчел уже успела взять себя в, руки.
Наконец дверь открылась, и из комнаты выскочили две служанки. Рейчел медленно поднялась.
В коридор вышел Фелпс. Заметив Рейчел, он улыбнулся.
– Как она? – спросил Брейв.
– Могло быть и хуже, – уклончиво ответил доктор. – Внутренние органы, судя по всему, не повреждены. Надеюсь, через некоторое время она полностью поправится.
Держа за руку Брейва, Рейчел с облегчением улыбнулась. Он ободряюще пожал ее пальцы.
– Однако, – продолжил Фелпс, – ей придется несколько недель пролежать в постели. Ушибы ребер и вывихнутое плечо будут еще некоторое время причинять боль при любом движении. Через несколько дней синяки и ссадины начнут постепенно проходить, отеки тоже спадут.
– Можно мне увидеть ее? – спросила Рейчел. Фелпс отступил на шаг от двери.
– Разумеется, можно. Она о вас спрашивала. Сознание у нее сейчас несколько затуманено. Чтобы облегчить боль, я дал ей лауданум.
Поблагодарив доктора, Рейчел, прежде чем войти в комнату, крепко обняла мужа. Он замер, но не попытался высвободиться из ее рук, словно не замечая, что за ними наблюдают доктор и служанки.
– Спасибо, – шепнула она и быстро вошла в комнату.
– Это ты, Рейчел? – едва слышно спросила мать. Рейчел закрыла дверь.
– Да, мама, это я.
– Я не вижу тебя, у меня опухли глаза. Подойди и сядь рядом.
Рейчел села на краешек кровати.
– Тебе очень больно, мама?
– Доктор Фелпс дал мне обезболивающее. – Мать пожала ее пальцы. – Не тревожься когда я рожала тебя, было гораздо больнее, – попыталась она пошутить, и ее губы дрогнули в некоем подобии улыбки. – Все не так уж плохо. Лекарство, конечно же, поможет. Боль в конце концов пройдет.
Физическая боль – да. Но затянутся ли душевные раны?
– Расскажи, что произошло, – попросила Рейчел чужим голосом.
– Зачем?
– Я запишу, чтобы приложить к прошению о разводе. – Мать облизнула пересохшие губы.
– Думаешь, твой муж сможет защитить меня от Генри? – Это Рейчел не знала, но в одном была твердо уверена: этот негодяй больше близко не подойдет к ее матери.
– Ты будешь в безопасности, – уверенно произнесла Рейчел.
– Извини, дорогая.
– За что?
– За то, что не послушалась тебя. Мне так хотелось верить…
– Понимаю, – сказала Рейчел.
Она погладила мать по голове и, почувствовав запекшуюся кровь, убрала руку.
– Расскажи, что произошло, мама, – снова попросила. Рейчел.
– Все шло хорошо до сегодняшнего утра, когда я получила твое приглашение на чашку чая. Я сказала об этом Генри, но он запретил мне выходить из дома. Я запротестовала, он ударил меня, а потом… – Она умолкла. – Я попыталась его ударить, тогда он принялся меня избивать. Я потеряла сознание.
– Что было дальше?
– Придя в себя, я направилась сюда. Где-то в поле упала и не могла подняться. Долго ползла. Потом меня увидел один из арендаторов Брейвена и привез сюда.
У Рейчел ком подступил к горлу. Как могла она считать свою мать малодушной? Мэрион решилась противостоять этому изуверу, а потом, избитая, ползла по земле.
– Ты все сделала правильно, мама.
Прошло несколько секунд, прежде чем мать снова заговорила.
– Лекарство начинает действовать. Ты не возражаешь, если я немного вздремну?
– Конечно, мама. – Рейчел легонько поцеловала мать в лоб. – Я загляну к тебе позднее.
– Хорошо. Не позволяй сэру Генри увезти меня домой.
– Ни за что! – Рейчел стиснула зубы.
Мать заснула. Рейчел поднялась, обдумывая последние слова матери. Можно было не сомневаться в том, что сэр Генри появится здесь, чтобы забрать Мэрион, как и в том, что Брейв с ним разберется. Но что будет, если сэр Генри приведет с собой блюстителей закона?