— Я решаю твою проблему только потому, что ты держишь моего брата на этом свете. Если он умрет, мне будет все равно. Тебе ясно?
— Яснее ясного, — отозвался Брэм. — Поверь мне, несмотря на то, что нам нужны колдуны, чтобы выстоять в этой битве, я с радостью тебя отпущу. Мне нужны только верные делу союзники.
Намек Риона на то, что он был недостаточно хорош в своем деле, поселил в Кейдене чувство раздражения. Он пожал плечами. Почему его вообще заботит то, что Брэм не видит его в качестве члена команды, в которой он не хочет быть?
С того момента, как его младший брат погиб на руках у собственной матери, он не хотел иметь ничего общего с магией. Несчастный случай. Да. Но ему было всего двенадцать лет, когда малыш Вестин ушел в мир иной.
В восемнадцать, покинув свой родной дом, он с радостью влился в человеческий мир. Жизнь в обычном мире казалась такой нормальной, комфортной. Возвращение в мир магии напомнило Кейдену все события, которые спровоцировали его бегство. И это душераздирающее помешательство Лукана лишь усугубило нелюбовь младшего МакТавиша к чарам.
— Рион. Ты действительно веришь в то, что ты и кучка колдунов может победить самое сильное магическое существо тысячелетия и его многочисленную армию?
— Возможно, нет. Но мы точно проиграем, если даже не попробуем. Почему тебя это заботит? Ведь Лукан все еще живой.
— Он поправится.
— Я был против, но Сабэль настаивает на том, чтобы стать его донором. Или хотя бы попытаться.
Великолепно! Такое стремление Брэма защитить свою кровь неудивительно. Но Сабэль была сильной и храброй ведьмой с необычной способностью заставлять чувствовать людей то, что она хочет, всего лишь прикоснувшись к ним. Если кто и мог, кроме Анки, насыщать Лукана жизненной энергией, так это Сабэль.
— Передай сестре, что я очень ценю ее помощь.
— Не гарантирую, что это сработает.
— Все равно, поблагодари ее.
— Хорошо. Какие у тебя новости?
— Я не сильно продвинулся в поисках информатора Сидни. Она охраняет его, как государственную тайну.
— Соблазни ее. Очаруй.
Услышав предложение Брэма, Кейден заскрежетал зубами. Все было не так просто, как казалось. Он увлекся женщиной, которую должен был обмануть. Он хотел ее больше, чем сделать следующий вдох — и был расстроен тем, что ему придется похоронить в себе эти чувства.
— Ее секрет — это наименьшая из наших проблем на данный момент. У нас мало времени для того, чтобы саботировать появление ее следующей статьи. До того, как эти тела из туннеля убрали, бывший фотограф Сидни заснял несколько кадров. Они зернистые и нечеткие, что играет нам на руку, но мы не знаем, кто еще мог сфотографировать последствия битвы, поэтому она ищет новые источники. Я боюсь, что она напечатает их со статьей о том, что эти люди — солдаты армии Матиаса — Анарки. И что они борются за то, чтобы свергнуть Общественный порядок и уничтожить Братство Судного Дня.
Брэм, казалось, был готов взорваться. — Она знает о нас? Откуда?
— Хотел бы я знать ответ, но у меня нет никаких догадок. К сожалению, стало только хуже.
— Хуже?
— Именно. Я нашел Дневник Апокалипсиса. Сидни Блэр получила его пятнадцать минут назад.
Брэм смачно выругался.
— Полностью с тобой согласен, — произнес Кейден.
— Ты уверен?
— Не думаю, что в мире полно старинных красных книг с символом Морганны ле Фэй на обложке.
— Пришли мне фото.
Брэм не верил ему. Неважно.
— Черт возьми. Лучше укради ее.
— В ближайшее время она не собирается выпускать ее из рук. Это был подарок на день рождения от ее хорошей подруги.
— От кого? — спросил Брэм.
— От Аквариус.
— Это какой-то знак зодиака?
— Помощница Сидни, — поправил его Кейден. — Уж не она ли твоя пара?
— Я не знаю ее имени. Опиши девчонку. Может, моя пропавшая «жена» пользуется псевдонимами.
— Маленькая, очень худая. Каштановые вьющиеся волосы длиной до пояса, зеленые глаза…
— Даже близко не она. Отсюда вопрос. Если Сидни получила книгу от этой женщины, которая точно не моя пара, как она попала той в руки?
— Я надеялся, что ты прольешь свет на этот вопрос.
— Нет. Спроси у нее. Может, она знает, как найти мою супругу, — расстроено произнес он. — Но мы должны спрятать этот дневник. Сейчас же.
— У меня есть две новости: хорошая и плохая. Плохая: Сидни — очень умная и настойчивая журналистка, которая решила продолжать писать свои, как она говорит, «свежие сверхъестественные статьи».