Сидни понравилась эта новость, и она надеялась, что сможет носить эту подпись еще много лет. И жить долго и счастливо. Но сперва ей нужно выбраться из этого дерьма.
Шок удивленно взглянул на нее, но, слава Богу, попридержал комментарии.
— Ты дважды воспользовалась Книгой. И оба раза успешно. Рея вовсе не смогла ничего сделать, — рассуждал вслух Матиас, будто пытался решить эту головоломку. — Конечно, ты умная девушка, а она тупая потаскушка. Но она ведьма, а ты нет. Я знаю, что Дневник работает в руках ведьмы, иначе Морганна ле Фэй никогда бы его не сотворила. Я что-то упускаю. Но что?
Сидни не была уверена, но теория Сабэль и Оливии о том, что женщина, которая использует Книгу, должна хотеть этого всем сердцем, приобретала смысл. Так и было, когда она писала о своем желании получить Кейдена. Кто знает, о чем писала колдовская шлюха Матиаса?
— Она не знает, — голос Шока сочился раздражением и пренебрежением. — Она — человек. Она наткнулась на магию, и ей повезло. Вот и все.
Сидни нахмурилась. Если Шок прочитал ее мысли, почему не пересказал их Матиасу?
— Есть вероятность, что она может скрывать от тебя свои мысли?
Шок лишь фыркнул в ответ.
— Отведи ее ко мне. Я думаю, что буду долго наслаждаться, выясняя, сколько энергии эта дерзкая женщина сможет дать прежде, чем умрет.
Стрельнув глазами в Шока, Сидни почувствовала, как сердце ускорило бег. О, Господи! Последнее, что ей хотелось испытать на этом свете, это прикосновения Матиаса. Но погибнуть в его постели… она поежилась.
Теперь между ее жизнью и смертью стоял только Шок. Его ничего не выражающее лицо не внушало надежд.
— Чтобы уложить ее к себе в постель, тебе потребуется разрушить ее брак. Это, скорее всего, ее убьет. Позволь мне провести с ней немного времени. У меня есть на примете отличные способы, как глубже пробраться в разум женщины.
— Надеюсь, они неприятные? — усмехнулся Матиас.
— Несомненно.
Матиас помедлил, а затем улыбнулся.
— Тогда займись ею. И не приводи, пока не сотрешь все из ее памяти. Или пока она не умрет.
***
Когда Шок с помощью магии оттолкнул Кейдена назад в клетку и снова закрыл ее, а затем увел Сидни прочь, кровь в его венах застыла. Черт возьми, и что теперь ему делать? Он вряд ли сможет разрушить его магический замок. Но он не мог просто так сидеть и ничего не делать, пока предатель и вор ведет Сидни к своему единомышленнику, как ягненка на заклание. Даже мысль об этом приводила Кейдена в бешенство.
Он умел драться, но любая попытка пробить стену или выбить решетку оказалась бесполезной. Он осмотрелся вокруг в поисках люка, потайной двери, вентиляции… Ничего.
Ему, видимо, нужно подойти к этому делу с креативной стороны и с толикой магии. Но он мало что знал, чтобы представлять хоть какую-то угрозу. Инстинкты помогали ему выполнить простые задачи. Как же он был глуп, когда отказался учиться.
Сглотнув, Кейден задвинул подальше самокритику и попытался мыслить здраво. Он должен знать что-то, что сможет Сидни помочь. Сидеть в заключении, пока его пара погибает от рук Матиаса, не вариант. Но он никогда не пробовал такую сильную магию.
Кроме телепортации. И своей уникальной способности.
Надежда затеплилась в его душе, но разум немного остудил его пыл. Он должен сохранить холодность рассудка. МакТавиш был полон энергии, когда смог клонировать себя, и не имел понятия, как это сделал. В целях собственной безопасности ведьма или колдун не должны показывать свою особую силу, если им не грозит смерть.
Потеря Сидни была равна его погибели.
Кейден попробовал вспомнить, как поглотил своего клона, и представить, что это происходит снова. Он надеялся, молился, что сможет.
Сев на койку, на которой недавно любил Сидни, он закрыл глаза. В своих мыслях он представил, как его клон появляется по ту сторону решетки. Все его тело напряглось, и мужчина ухватился за каркас кровати.
Его руки затряслись, и он почувствовал, как, по мере концентрации, в его венах начала закипать кровь. Секунды стремительно перетекали в минуты, но ничего не происходило. Со вздохом он выругался.
И почувствовал, как его внутренности практически разрываются напополам.
Кейден сжал челюсти, переживая жуткие ощущения. Будто кто-то вспарывает грудную клетку и высасывает его изнутри. Все его тело покрылось испариной. Голова раскалывалась от боли.
Внезапно все прекратилось, и он облокотился о стену в приступе слабости. Он хотел, чтобы его попытка не оказалась напрасной.
— Я вернусь с подмогой, — прозвучал голос, похожий на его собственный.