Православная же русская Церковь, конечно, мѵропомазанию своему не усвояет значения „смазывающего" саны у присоединяемых, что и доказывать было бы дико; а принимая еретиков 2-го чина чрез мѵропомазание, согласно 37 гл. Кормчей, рассматривает их как мірян, хотя бы они у своих и считались имевшими саны, но не потому они лишаются санов, что их мѵропомазали, а потому, что кроме крещения, у них никаких таинств и не было, а, следовательно, о санах их и речи быть не должно. Прав. 7-е 2-го вс. соб., 7-е Лаодикийского, 95-е 6-го всел. соб. и послание константинопольского собора к еп. Мартирию с толкованием на него Вальсамона, Арменопула, Захарии Капыстенского и др. обязуют именно так смотреть на еретиков 2-го чина. Хотя, конечно, Церковь в исключительных случаях может допустить и иное отношение к еретикам этого чина, что было, напр., в Константинополе в отношении Мелхитских униатов, но едва ли что подобное было на Руси, хотя ссылкой на Иннокентия Усова ― (лжеепископа) и хочет утвердить это Мельников (103 стр.).
„Веруя, что мѵропомазание уничтожает (sic!) хиротонию, миссионеры подписывают этим смертный приговор всему священству господствующей Церкви" (стр. 113), захлебывается от успеха своих догадок и острот Мельников. Каким образом, недоумевает читатель. Да как же торжествует Мельников. „Еще при Никоне патриархе оно было уже смазано: в великий четверг п. Макарий Антиохийский совершил обряд освящения мѵра и этим мѵром оба патриарха (т.е. и Никон) взаимно помазали друг друга, а потом стали мѵропомазывать всех присутствующих, начиная с архиереев... Это мѵропомазание должно было превратить и Никона и Макария и всех (почему же всех, ведь не все же они тогда были в Москве) русских архиереев в простых мужиков"... Бедный Мельников, он настолько ослеплен тенденциозностью, что не остановился пред явным искажением упоминаемого рассказа Павла Алепского, из которого даже школьник уразумел бы, что Павел в данном месте описания путешествия Макария (в п. III-й стр. 180―183) подробно и ясно рассказывает не о мѵропомазании, а о бывшем тогда в употреблении у нас обычае в великий четверг совершать общее таинство елеосвящения. У Павла ясно говорится и о веществе таинства ― вине и елее и о стручцах для помазания и о пшенице для них и о чтении 7 положенных евангелий и апостолов и о помазании присутствующих именно елеем, а не мѵром.
Да ведь даже и из текста части рассказа выписанного у Мельникова в искаженном несколько виде и то видно это: „Патр. Никон спросил Макария: надлежащим ли образом совершается этот обряд? Патр. Макарий сделал лишь одно замечание, что следовало бы возлить вино на елей (а не на мѵро)... Никон согласился с этим замечанием"... Но разве вино в мѵро возливают при совершении мѵропомазания: его примешивают к елею, именно при елеосвящении; притом же, вместо „мѵра" стоит и у Мельникова слово „елей" несколько раз. Α потом, в великий четверг всеобщего мѵропомазания никогда в Успенском соборе, как видно из его устава, не совершали, да и не могли совершать, ибо это таинство не повторяется над православными членами Церкви, за исключением случая помазания мѵром царей на царство.