Далее, „у греков ― патриарх, управление церковно-народное, и епископально-общинная организации, а на Руси Синод и церковно - государственная форма правления"; но какое это отношение имеет к разности исповедуемого учения? У разных поместных церквей разные бывали формы правления и разные организации церковной жизни, было время, когда патриархов совсем нигде не было; что же разве все это говорило о разноверии поместных церквей?
Ο разнообразии обрядов и текстов богослужебных книг у разных поместных церквей история также знает на протяжении всей жизни Христовой Церкви; но очень редко, почти никогда не поставлялось это разнообразие в вину для отделения одной церкви от другой, что, к сожалению, случилось с глаголемыми старообрядцами в ХѴII в. у нас.
Наконец, филетеизм болгарского экзарха, или его борьбу за церковную автокефалию надо рассматривать по аналогии с фактом автокефалии, совершившимся некогда в истории русской церкви при обособлении ее от Греческого патриархата, или с подобным же желанием автокефалии со стороны грузинской церкви: претензии подобного рода со сторовы поместных церквей едва ли можно учитывать как ереси, а анафему со стороны противников автокефалии в таких случаях следует рассматривать лишь как акт чисто и узко канонического, а не догматического характера, почему и несогласие поддержать подобного рода анафематствование со стороны нашего Синода не должно понимать как разноверие русской церкви с греческой, тем более, что Синод и Константинопольский Патриарх все же собою не могут заменить церкви русской и греческой.
V.
В пятой главе Мельников уверяет, что „господствующая Церковь не имеет истинного учения о самом Сыне Божием". Откуда же это следует, спросит удивленный православный, читавший даже в „Окружном послании" Ксеноса, что Греко-российская Церковь единоверна с старообрядствующей церковью в учении о Христе-Спасителе". Α вот откуда, отвечает Мельников: во-1-х, нововременский Меньшиков в ругательных и, к слову сказать, давно уже опровергнутых статьях хлестко бранит академических профессоров, якобы в божественность Христа и в чудо Его воскресения не верующих (29 стр.). Во-2-х, журнал Странник отозвался о сочинении Лейтона „Иисус Христос и современная цивилизация", как о „блестяще и, можно сказать, возвышенно написанном", а между тем в этом сочинении можно усмотреть, что для Лейтона Иисус Христос есть только „колоссальный религиозный гений", (а не Бог) (стр. 30). В 3-х, в учебнике по Закону Божию Бухарева на вопрос „почему Сын Божий назван Христом" дается такой ответ: „Христами или помазанниками называли царей, первосвященников и пророков, потому что помазывали их св. елеем, чтобы низвести на них Духа Святого. Иисус Христос, хотя и не был помазан, но Дух Св. сошел на Него в виде голубя при крещении. Поэтому Он называется Христом или помазанником" (стр. 32). В 4-х, епископ Сильвестр в своем догматическом богословии одобряет учение Тертуллиана и Ипполита о подлетном рождении Сына Божия, при первом звуке (стр. 33―38). В 5-х, „Пращица" Питирима учит мыслить Сына Божия во двою естеству, как Единого от Троицы, а не в самой Троице, а Скрижаль, согласно житию Ефросина, говорит: „идеже познавается или исповедуется таинство Св. Троицы в образовании или в именех, тамо есть и Сын Божий во двою естеству". В 6-х, в служебной Минее Киевской печати 1787 г. в богородичне напечатано: „Без матернего на небеси паче мысли и слуха, на земли без Отца родила еси, Того Богородице, моли о душах наших"; „по этому тексту выходит", (?) толкует Мельников, что Сын Божий родился без матери на небесах, значит, создание небес предшествовало (sic.) рождению Слова от Отца". (41 стр.). В 7-х, „Православное Исповедание" (как говорит Тарасий иер.) излагает неправославное учение о Христе, как жреце кровавого культа и о страданиях Его на кресте одною только плотию" и, наконец, в 8-х, священник П. Кремлевский на собрании „Христианского содружества молодежи" высказал мнение, что жертва искупительная была принесена не Богу Отцу, а сатане, потому что Бог, как любящий Отец, не мог требовать этой кровавой жертвы" (стр. 43).