На пути въ Митаву, князь Ментиковъ встрѣтился въ Ригѣ съ герцогинею Анною Ивановною и въ письмѣ своемъ къ императрицѣ сообщилъ любопытныя свѣдѣнія объ этой встрѣчѣ. Изъ письма оказывалось, что герцогиня повела бесѣду съ княземъ Меншиковымъ о курляндскихъ дѣлахъ съ глазу-на-глазъ «съ великою слезною просьбою", объ утвержденіи герцогомъ курляндскимъ графа Морица и объ исходатайствованіи ей у императрицы дозволенія вступить съ нимъ въ бракъ.
Письмо свое князь Меншиковъ оканчиваетъ заявленіемъ, что герцогиня, выслушавъ его доводы, «разсудила все то свое намѣреніе оставить и наивящше желаетъ, дабы въ Курляндіи быть герцогомъ ему, князю Меншикову, понеже, — какъ онъ писалъ, — она въ владѣніи своихъ деревень надѣется быть спокойна, ежели же кто другой будетъ избранъ, то она не можетъ знать, ласково-ль съ нею поступать будетъ?» Вмѣстѣ съ тѣмъ герцогиня просила Меншикова о пощадѣ Бестужева, который обвинялся въ томъ, что «чинилъ фикціи». Условіемъ такой пощады Меншиковъ поставилъ герцогинѣ, чтобы она «черезъ трудъ свой Морицово избраніе опровергла», на что, по словамъ Меншикова, она «съ великою охотою склонилась» и съ этою цѣлью тотчасъ же поѣхала въ Митаву. Въ помощь Меншикову и нѣсколькими днями ранѣе его пріѣхалъ въ Митаву князь В. Л. Долгоруковъ. Онъ потребовалъ отъ имени императрицы уничтоженія Морицова избранія, предложивъ въ кандидаты Адольфа-Фридриха герцога голштейнъ-глюксбургскаго, ландграфа Георга гессенъ-касельскаго, и преимущественно князя Меншикова.
И такъ, Морица постигла вдругъ самая печальная участь: невѣста его не только что измѣнила ему, но и взялась противодѣйствовать его честолюбивымъ замысламъ.
Извѣстивъ императрицу объ отказѣ герцогини отъ брака съ Морицомъ и нажаловавшись на Бестужева, не дѣйствовавшаго въ его пользу, Меншиковъ отправился самъ въ Митаву, приказавъ предварительно отряду русскихъ войскъ, подъ начальствомъ генерала Урбановича, занять столицу герцогства. За самимъ же княземъ Меньшиковымъ двигалось 12,000 русскаго войска: Морицъ, однако, не смутился и, считая избраніе свое дѣломъ поконченнымъ, увѣдомилъ о немъ сосѣднихъ государей, а въ числѣ ихъ и императрицу Екатерину.
Независимо отъ противодѣйствія со стороны русскихъ и поляки протестовали противъ избранія Морица въ прокламаціи, написанной на латинскомъ языкѣ и присланной въ Митаву. Прокламація эта была издана отъ имени короля Августа II, и въ дополненіе къ ней явилась еще протестація герцога Фердинанда; но все это не имѣло никакихъ послѣдствій: курляндцы стояли на своемъ, признавая избраніе Морица и законнымъ и дѣйствительнымъ.
Предполагаемые браки Морица. — Встрѣча его съ княземъ Меншиковымъ. — Взаимная между ними сдѣлка. — Отъѣздъ Меншикова изъ Митавы. — Перемѣна въ политикѣ русскаго двора. — Отношенія Морица къ князю Долгорукову. — Обвиненіе Бестужева-Рюмина по курляндскимъ дѣламъ.
Между тѣмъ Лефортъ продолжалъ по прежнему быть дѣятельнымъ сватомъ Морица и имѣя въ виду, что бракъ его съ Анной Ивановной уже не состоится, предлагалъ Морицу въ замѣнъ герцогини другихъ невѣстъ и, съ цѣлью устроить свадьбу Морица, зазывалъ его въ Петербургъ. Морицъ, однако, не спѣшилъ на этотъ зовъ и, повидимому, надѣялся упрочиться въ Курляндіи посредствомъ брачнаго союза съ герцогиней, которою, — какъ доносилъ Бестужевъ въ Петербургъ, — курляндцы были очень довольны. Еще до пріѣзда въ Митаву, онъ думалъ объ этомъ и къ одному изъ своихъ агентовъ, Карпу, писалъ, по донесенію Бестужева, слѣдующее: «дѣлайте часто ей свои куръ, но, впрочемъ, ни въ чемъ себя не открывайте, но подъ рукой ищите у ней вывѣдать, не имѣетъ ли она отдаленія отъ намѣренія супружества; съ господиномъ гофмаршаломъ Бестужевымъ учинитесь другомъ и ищите чрезъ него оное дѣло трактовать».
Въ письмѣ къ своему другу, графу Фризену, Морицъ, отъ 1-го іюля, извѣщалъ его о своемъ избраніи въ преемники герцогу Фердинанду, прибавляя, что хотя онъ, Морицъ, и имѣлъ многихъ соискателей, но что въ отношеніи къ нему курляндцы остались непоколебимы, такъ что ни ласки, ни угрозы не повліяли на нихъ и избраніе его состоялось единогласно. Онъ разсказывалъ и о томъ еще, что гетманъ Поцей составилъ въ пользу его въ Литвѣ сильную партію и надѣялся, что король, внявъ настоятельнымъ представленіямъ курляндцевъ, согласится, наконецъ, исполнить ихъ единодушное желаніе. Морицъ полагалъ, что если поляки нападутъ на него, то русскіе и пруссаки помогутъ ему 11 или 15 тысячами войска. Поддержка со стороны польскихъ протестантовъ входила также въ соображенія Морица. Самъ же онъ полагалъ составить въ Курляндіи милицію изъ 10 и даже изъ 20,000 человѣкъ. Такое же количество онъ думалъ получить и отъ русскихъ въ случаѣ женитьбы или на вдовствующей герцогинѣ или на Елисаветѣ Петровнѣ; но всѣмъ этимъ столь отраднымъ надеждамъ не суждено было осуществиться, хотя 5-го іюля была уже подписана представителями дворянства хартія, окончательно опредѣлившая отношенія Морица къ Курляндіи.