Он кивнул и встал, направившись к подъезду. Спину сверлил чужой взгляд.
- Поторопись, Макс. - Донеслось уже на лестнице, но он решил, что ему показалось.
****
На следующий день отец вел себя как ни в чем не бывало. Позавтракал, посмеялся несмешным маминым шуткам и ушёл на работу.
- Я сегодня буду поздно, приготовь себе что-нибудь после школы, ладно? - Заглянула в комнату нарядная мама. После ссор и последующего примирения она всегда одевалась ярко, будто прятала за пестрой одеждой страхи и сомнения.
- Ага... - Спать хотелось ужасно. Он до второго часу доделывал уроки и потому сейчас чувствовал себя разбитым.
- Закрой дверь. Пока! - Шлейф сладких духов поплыл вслед за хозяйкой.
Катя сегодня выглядела ничуть не хуже мамы, будто на праздник собралась: платье, туфли на каблуках, вокруг шеи - тоненькая цепочка с камушком. Светлые волосы убраны в высокий хвост, он свисает до лопаток, щекочет спину. Сидит, пишет что-то, словно не замечает его.
- ...задание? Максим? - Над партой стоит математичка.
- Что? - переспросил он, перебирая тетради. Где-то... А! Вот она!
- Не спи - охранником станешь, - несмешно пошутила учительница. Класс послушно захихикал, радуясь, что их обошло сегодняшнее проклятье и можно расслабиться. - Задание, говорю, выполнил?
- Да. Вот, можете посмотреть.
- Проверим... Иди к доске.
Домой они возвращались вместе. Подруга не спешила, плыла, а не шла. И зачем им всем нужно наряжаться - ломал голову Макс. Мама, теперь и Катя. Они же и так красивые, но нет, надо обязательно накраситься, нацепить какую-нибудь тряпочку и затем ходить павой.
- А я вчера с соседом подрался, - сказал Макс, следя краем глаза за реакцией.
- Ты дурак? - Катя прищурилась. У длинных ресниц были светлые, почти прозрачные кончики - сквозь них зло поблескивали зрачки.
- Он первый начал!
- Да врешь ты опять...
Макс всерьёз обиделся. Кате он никогда не лгал, просто не мог. Смотрел в открытое, честное лицо её и говорил правду.
- Не веришь - спроси у него. - Плевать, что драки, если судить строго, и не было. Это не повод его обвинять.
- Обязательно. Сегодня и спрошу, мне как раз нужно к нему зайти.
- Зачем? Я с тобой!
- Тебя не звали, - ответила она с едва уловимым превосходством. - Он обещал дать бабушке отвар. Чтоб память улучшить.
Вот зачем она надела платье - покрасоваться перед Даниилом.
- Блин... Мои, прикинь, тоже не помнят Петровича.
Катя сбилась с шага. Тонкие брови сошлись на переносице, прочертив на лбу некрасивую линию.
- А что они говорят?
- Ничего... Нет такого и не было никогда, - Макс запнулся. - Я вчера спросил, так отец разорался, как больной... Ну, ты знаешь...
- Да, я слышала. Надо, наверное, Даню... Даниила спросить. - У нее заалели уши.
- А если и он его не помнит? Это значит, что у нас глюки?
- Коллективных галлюцинаций не бывает, - менторским тоном сказала Катя
- Коллективной амнезии - тоже. Куда же он все-таки подевался?
- Бросил всё и сбежал в тундру, к медведям.
- Подальше от нас, - хмыкнул Макс. - Нет, правда, почему они его забыли? Будто кто Петровича стер ластиком. Был - и нет. И никто не помнит.
- Да брось. Бабушка просто в возрасте, а твои слишком заняты собой. Наверняка он просто уехал куда-то.
- Ну да, ну да...
****
От лука глаза слезятся сильно. Режешь его, придерживая пальцем скользкие чешуйки, и плачешь. Сейчас это слёзы светлые, как вода - они ничего не значат. Льются легко и высыхают тотчас. А когда горе случается - следы совсем другие. Они размывают кости. Вымывают счастье и силы. После них становится только хуже.
Марья докрошила лук - неаккуратно, неровно, зрение подводит, вот и режет она его кое-как, - ссыпала с доски в горячую сковородку и принялась за морковь.
На ужин суп сварит, свеженький, пусть Катюша отдохнет. Не все же ей маяться, ни на секунду не оставляя бабку. Марья так и подумала - бабку.
- Бусь, я дома!
Не успела. Прибежала, егоза, раньше времени.
- Мне Даниил отвар дал, как и обещал. Сказал, что он укрепляет здоровье и немножко - память.
- Да зачем он мне, Катюш? Ты же знаешь, не верю я в эти суеверия... Отвары, заговоры... Колдуны.
- Бусь, ну что ты! Он не колдун, он фармацевтику изучал, а в ней используются всякие травы, - возразила внучка.
Литровая банка стояла на столе, окруженная посудой. В коричневой, цвета чая, жидкости плавали ошмётки листочков. Марья с подозрением нюхнула открытое горлышко. А приятно пахнет - ромашкой, мятой, чем-то свежим... Имбирь?
- Спасибо-то ему сказала?
- Конечно! - вспыхнула Катя.
А ведь нравится он ей. Марья вспомнила, как девчонкой бегала за парнем, и только вздохнула. Пройдёт. Такое всегда проходит.