****
В субботу не надо никуда торопиться - спи хоть до обеда. Это священное время для всех. Родители и сами не прочь поваляться в кровати подольше, так что на завтрак лучше и не рассчитывать.
Макс потянулся, похрустывая косточками, вытянул ноги, наслаждаясь мягкостью простыни, и зевнул. Только десять, а спать уже не хочется. В открытую форточку щебечет невидимая птаха, солнце роняет лучи повсюду. Красота!
В ванной он умылся, почистил зубы - отражение весело скалилось белопенным ртом - и наконец вышел на кухню. Как ни странно, но мама была там. Чистила картошку, иногда посматривая на телевизор.
- Привет, - Макс прошлепал босиком к холодильнику. - А отец ещё дрыхнет?
На полках за ночь ничего нового не появилось, так что пришлось довольствоваться крошечной баночкой йогурта.
- Мам? Ты чего?
Мама смотрела на него как-то странно. С испугом, кажется. Нож подрагивал у нее в руках.
- Ма-а? - протянул он, слыша, как испуганно это прозвучало.
Мама отложила в сторону картошку и, приблизившись, обняла его грязными руками. Плечу стало мокро.
- Мам, что-то с папой, да? - У него онемели губы, поэтому вопрос вышел тихим, неразборчивым.
Но мама услышала. Отстранилась от него, оглядела внимательно - он возвышался над ней на целую голову, но сейчас хотел снова спрятаться за её пышной юбкой, где не страшны были бы никакие неприятности.
- Ты забыл, солнышко? - Она сморгнула слёзы. Мокрые ресницы торчали стрелками-коротышками.
- О чем?
- Папа умер. Два года назад.
Макс отступил назад, к окну. Спину греет солнце, но он все равно мерзнет. Что же это творится такое? Что произошло за ночь с его мамой, кто заменил ее этой... куклой?
- Зачем ты... Почему... Он вчера ещё живой был! - Крик заставляет стекло дребезжать. Только вот изменить правду - или ложь - им невозможно.
Мама тянет его вниз, прикасается ко лбу сухими губами. С детства так проверяет температуру и никогда не ошибается.
- Ты горячий, - шепчет. Под глазами у нее залегли тени, а у рта - глубокие складки. Вчера их тоже не было.
- Со мной все нормально! Это ты... Ты врешь!
- Максимка... Не кричи...
- Нет! Это неправда! Неправда!
Окно осыпалось прозрачным дождём. Макс не сразу почувствовал боль, просто рука словно окунулась в теплую воду. Осколки лежали повсюду: на подоконнике, на столе, на полу; наверное, зря он не обулся.
Мама не знала, за что хвататься - убирать стекло, осматривать сына или искать в аптечке валериану. Но заметив кровь, охнула и понеслась за бинтом.
Макс погружался в отчаянье, как в воду. В висках пульсировала кровь, голова болела под давлением толщи дум, перед глазами всё плыло. На глубине он нашёл тишину. Мама беззвучно раззевала рот, спрашивала что-то, а он видел лишь пузыри, всплывавшие к потолку.
Что происходит?.. Что происходит... Что... Если папа умер два года назад, то он сумасшедший? Живёт в выдуманном мире, путая реальность с вымыслом, общается с галлюцинациями. Может, он и в школу не ходит - сидит дома под присмотром, придумывает себе друзей и врагов, находя их лица в телевизоре. А есть ли хоть что-то настоящее? Чему теперь можно верить?
- Ма... Ма. - Слово не устремилось кверху, а упало рядом с ним, на диван, поближе к перевязанной руке. Тяжёлое.
- Я тут, Максимка, что такое?
Ласковые пальцы пробежались по волосам, отбросили их от лица.
- Как он умер? - Возможно, он вспомнит. Совместит реальное с иллюзорным, отыщет линию, за которой победа превращается в поражение, а трагедия - в фарс.
- Его сбил автомобиль. Ты... Ты был рядом.
Он опустил веки, чтоб не видеть жалости. Нет. Ничего этого не было. Он не мог не почувствовать, что теряет связь с действительностью, уходит из мира яви. Никто не сходит с ума в одночасье.
Надежда вспыхнула так ярко и неожиданно, что Макс подпрыгнул на диване.
- Катя! Она скажет правду! - Он встал так резко, что закружилась голова.
- Сиди, я сама схожу.
Он посмотрел на себя: бинтовая повязка, живот и шорты измазаны кровью, на босых ногах царапины. В таком виде лучше посидеть дома.
Мысли вновь закружили рыбешками, не даваясь в руки, кружа на уровне глаз. Василий Петрович, папа, разбитое стекло, тормозной след на асфальте. Было или не было? Где правда, а где ложь? Он не сможет разобраться сам, просто не справится. Он уже уступает маме, не желая видеть в ее глазах ужас.
В коридоре загомонили тихо, но встревоженно. Кажется, мама позвала и соседку. Плевать. Катя вошла в комнату тихо, как мышка, только охнула невольно, заметив его.
- Кать, скажи честно... Я псих? - спросил он, растянув губы в широкой и неестественной улыбке.
- Ещё какой! - Она присела рядом. - Только вот отец твой ещё позавчера жив был. Весь дом его слышал.