— Мам, ну зачем ты берешь туда термос? Там чайник есть, и электросамовар еще, если будет не хватать. Ты лучше старые шторы захвати, те, что там висят, еще стирать надо, и постельное дополнительно не забудь. Светка, ты весь гардероб решила с собой везти? Там на каблуках ходить негде, только если землю шпильками рыхлить.
Ух, дурдом, сбор на дачу как поездка на море дикарем, это когда все надо везти с собой. Сколько времени женщинам не дай на сбор, все равно будет мало, и все равно забудут что-нибудь важное. Без двадцати девять волевым решением прекратила сборы и погнала всех на посадку — слишком хорошо я знала Брагина, он обязательно приедет на полчаса раньше и будет ждать.
Дачка уже не производила впечатления полной запущенности, уж не знаю, как этого добилась Лапина, но Никитич отработал свою бормотуху на все сто. Обочина рядом с участком была избавлена от лишней растительности, а сквозь обрешётку заборчика виднелась идеально ровная дорожка, посыпанная мелкой кирпичной крошкой. Интересно, где это он взял такую красоту? Наверное, с чьей-то стройки упер. Так, разглядывать особо некогда, выгружаемся, и пока мама со Светкой осматривают домик, начинаю из пространства между крышей и стеной комнаты второго этажа, таскать складные кресла, столик, мангал… Большой зонт тоже нужен — день предстоит жаркий, а тень от деревьев накроет полянку только ближе к трем часам, так что весь день на солнце. Летаю как электровеник, это Светке отдых, а нам с мамой, хоть и в радость, предстоит работа, успеть бы до вечера управиться. Через минут сорок моей беготни, пространство вокруг домика стремительно меняется, появляется уют и очарование тихой гавани отдыха. В качестве вишенки на торте, между двумя березками натягиваю цветастый гамак. Все, внешний натюрморт готов к использованию, теперь нужно заняться внутренним. Хотя чего им заниматься, Лапины поработали на славу, отмыли, протерли, очистили, только шторы поменять, да постельное сменить — вечером некогда будет этим заниматься.
— Света, а почему ты говорила, что здесь страшно, — допытывалась мама у младшей, — мне очень нравится. Тут пространства раза в два больше чем в нашей квартире.
— В три, — поправляю я ее, вешая шторы, — одна кухня, как половина нашей квартиры.
Мелкая сама была в шоке, в прошлый раз дом нагнал на нее тоску, своей запущенностью — полумрак, пыль, затхлость и заросший бурьяном двор, а сейчас полная противоположность. Но задумываться она в принципе не умела, поэтому, легкомысленно пожав плечами, ринулась обживать гамак.
— А здесь все нормально? — Начала сомневаться мама, продолжая изучать домик, — уж слишком дешево ты сумела дачку снять.
— Если ты о самой даче, то подвоха тут нет, просто она была заброшена, и чтобы привести ее в порядок, пришлось кое-кого нанять, что и вошло в оплату. Кстати Лапины к нам еще придут, познакомишься. А если ты о хозяйке, то… Нет больше хозяйки, умерла она месяц назад. Дачу сдает ее подруга, по доверенности, и то с условием привести здесь все в божеский вид.
— Вот как, — удивилась мама, — но тогда наследники должны решать.
— Нет у нее наследников, — мотнула я головой, — скоро на эту дачу приставами будетналожен арест, а потом ее продадут и деньги уйдут в доход государства. Можно, конечно попробовать подсуетиться и подать заявление на выкуп, но это только после того, как будет определена ценность имущества. Да и ладно тебе об этом, мы с тобой потом другую дачку отстроим, побольше и красивее.
— Да куда уж больше, и так хоромы.
— Нет предела совершенству, — хихикнула я, — построим такой большой дом, чтобы было легче по телефону дозвониться, нежели друг до друга дойти.