— Хорошо, — согласился Александр, — но у них сильно ограничены возможности, в этом направлении. Вы же знаете, на серьезный разговор бизнеса с ними рассчитывать не стоит.
Красницкий усмехнулся:
— Это понятно, слишком многие обожглись на толерантности, теперь предпочитают не рисковать. Кстати, как там наша школьница?
— А вы знаете, — хмыкнул Шибеев, — очень даже хорошо, если бы не сказали, что она школьница… Здесь-то я с ней не пересекался, но со слов других, она не блистала, мягко выражаясь, а там смотрелась как зрелая, во всех отношениях, женщина.
— Во всех отношениях? — чуть приподнял брови Юрий Александрович.
— Ага, — расплылся в улыбке Александр, — водитель местечка встать подальше не нашел, так подкатил ее прямо к центральному входу. Ну и я разыграть ее решил — дверь открыл, поклон изобразил. Так эта мелочь глазом не повела, прокатилась на мне, будто большое одолжение сделала. Да и в работе — зверь. Это она обнаружила, что аналитика липа, да и оптимальное решение тоже в основном ее заслуга.
— Хм. — Патрон недоверчиво посмотрел на Шибеева, — мы о Забелиной говорим?
— Вот, и я о том же — нетипично для вчерашней школьницы. А где вы ее нашли, Юрий Александрович?
Красницкий чуть пожал плечами:
— Друг мой за нее просил. Сам он ничего в нашем деле не понимает, но нюх у него…
После ухода подчиненного Юрий Александрович решил взглянуть на работу Забелиной и, воспользовавшись правом директора, зашел в список поручений сотрудников. Забелина отыскалась быстро — список подготовленных ею документов впечатлял и по мере знакомства с этими документами глаза руководителя все больше округлялись. В итоге Красницкий ткнул пальцем в панель телефона:
— Катя найди Рогожину, пусть сейчас подойдет.
Минут через пять, Рогожина вошла в кабинет:
— Добрый день, Юрий Александрович. Вызывали?
— Добрый день! — Кивнул Красницкий, — Садитесь. С начала месяца у вас работает Забелина, этого срока вполне достаточно, чтобы составить о ней мнение. Я бы хотел его услышать.
Рогожина напряглась — говорить правду не хотелось, потому как завалить Забелину работой не получилось, слишком шустрая оказалась девчонка. Соврать? Риск! Если руководитель узнает правду, риск может оказаться фатальным, в смысле дальнейшей работы, разумеется. Поколебавшись секунду, начальница решила не рисковать:
— Хорошая девочка, такое впечатление, что она уже до нас где-то успела поработать, так как специфика нашей работы ей знакома. Но абсолютно не общительная, не коммуникабельная и неадекватное отношение к критике.
— К критике? — Юрий Александрович, в изумлении уставился на Рогожину. — Здесь подробней пожалуйста, в каком плане была критика и в чем выразилась неадекватность?
Рогожину прошиб пот — зря она заикнулась о неадекватности, теперь придется пояснять:
— Я высказала ей несколько критических замечаний по поводу затянувшейся работы с несколькими документам…
— Какими конкретно? — Красницкий довернул монитор в сторону женщины, чтобы она смогла показать.
— Я конкретно сейчас не помню, мне надо посмотреть у себя.
— Хм. Хорошо. Но если судить по данным документооборота, то Забелина, не просрочила ни одного документа, что удивительно, так как объем планируемых работ нее примерно вдвое больше, чем у работников со стажем. Вот, кстати, почему?
— Так тут еще надо смотреть на сложность работ.
— А вы знаете, я не поленился и уже посмотрел, — нахмурился руководитель, — большая часть работ, на уровне менеджера-руководителя проекта. То есть это примерно ваш уровень. Может быть, это не ее работа?
— Её, — опустила глаза Рогожина, — но у меня есть свои критерии оценки.
— Пусть так, — согласился Юрий Александрович, — а в чем выразилась неадекватное отношение?
— У нее началась истерика, и мы вынуждены были отправить ее домой.
Красницкий озадаченно посмотрел на подчиненную, то, что она пыталась юлить он понял, но не понял зачем это ей было нужно:
— Давайте я попытаюсь обрисовать ситуацию, как понял с ваших слов и объективных данных, — при этом он кивнул на монитор. — Мы на работу принимаем новую сотрудницу, и даже не стажерку, а ученицу, которая должна пройти некоторый курс обучения работы с документами, чтобы получить базовые знания. Причем многого от нее не ждем, так как понимаем, что вчерашняя школьница сможет включиться в работу далеко не сразу. Вместо этого мы взваливаем на нее работу опытного работника, и критикуем за нерадивость, в результате получаем истерику и предполагаем, что это неадекватное отношение к критике.