— Но он сам меня позвал, — возразил Дональд.
— Садись вон там. Скоро пойдем смотреть на елку. Дядя Айвор будет Санта Клаусом.
Тут в комнату вошел дядя Виллис.
— Ну-с, — сказал он, потирая руки, — кажется, в гостиной уже тепло. Как насчет елки?
— Самое время, — откликнулась тетя Эмили. Она была в красном платье из тафты, которое мать, как слышал Дональд, утром обсуждала с отцом. «На редкость неуместное, — сказала она. — Девочка не понимает, что живет на ферме». Тетя Эмили наклонилась и взяла Дональда за руку,
— Не соблаговолите ли проводить меня, сэр? — спросила она. Они вошли в гостиную, взявшись за руки. Огонь в камине ревел и потрескивал.
— А где Айвор? — спросил дядя Грег. — Всем хватило места?
— Вот он я. — Дядя Айвор появился из коридора. Он был в старой красной вязаной шапочке и красном халате, а на шее у него висел венок из зеленой гофрированной бумаги. — Вот и все, что нашлось для Санта Клауса, — объявил он.
Тетя Луиза рассмеялась.
— Ты только посмотри на дядю Айвора, — сказала она Дональду.
— Я смотрю, — ответил Дональд. Хотя на самом деле он смотрел на дерево. Это была огромная тсуга до потолка, а под нею лежала гигантская куча подарков. Такого Дональд еще никогда не видел.
— Вот это да! — вскричали все.
— И что, ты думаешь, там внутри? — спросила тетя Луиза.
— Не знаю, — ответил Дональд.
Дядя Айвор сел поближе к дереву, поднял большую коробку и передал дяде Грегу, стоявшему в центре комнаты.
— Давай-ка сперва разберемся с этим, — сказал он.
А дядя Грег прочитал с выражением: «Для Дональда от Ратлендской Семейки».
Пока дядя Айвор раздавал подарки, Дональд сражался со своей коробкой. Краем уха он слышал раздававшиеся вокруг возгласы: «Чудесно! Но это слишком», «Ох, ну зачем же вы!», «Не стоило!» — пока другие разворачивали свои подарки, но был слишком занят и не заметил, что почти все обращались к мистеру Гордону, сидевшему у окна с очень довольным видом.
Невозможно поверить: внутри оказалась пожарная машина три фута в длину, с резиновыми шинами и тремя лестницами, которые автоматически выскакивали, когда машина останавливалась. Дональд смотрел на нее, завороженный ее мощью, которая может изменить его мир.
— О… как… это… мило! — сказала его мать: от раздражения каждое слово звучало резко. — Луиза, зачем ты это сделала?
Дональд быстро поднял глаза и заметил, что тетя Луиза качнула головой в сторону мистера Гордона, словно объясняя: «Это все он».
Его мать подошла к коробке и выудила открытку.
— Ты должен оставить открытки вместе с каждым подарком, — сказала она Дональду. — Потому что завтра тебе придется писать много благодарственных писем, так что нельзя ничего перепутать. Но тетю Эмили и дядю Айвора можешь поблагодарить прямо сейчас.
Он терпеть не мог, когда ему говорили, что он должен кого-то благодарить, в присутствии этого человека, словно он маленький. Но храбро произнес, глядя на мистера Гордона:
— Спасибо вам большое за прекрасную пожарную машину.
— Это еще не все, мой парнишка, — радостно сказал мистер Гордон, и брильянты вспыхнули в солнечном свете.
Тетя Эмили, вытянув руку, разглядывала новые часики. Дедушка надел новый черный шлафрок и закурил сигару. С очень довольным видом он повернулся к мистеру Гордону и сказал:
— Ну вы нас изрядно балуете.
Хотя мать Дональда истолковала его фразу как упрек и пояснила:
— Мы не привыкли к таким изощренным подаркам, мистер Гордон.
Тот рассмеялся и, повернувшись к Дональду, сказал:
— Это только начало, мой парнишка. Скажи своему дяде Айвору, чтобы продолжал.
Казалось, теперь почти каждый сверток предназначался Дональду. Он старался открывать их как можно скорее, и каждое новое сокровище сбивало его с толку. Были, конечно, носовые платки, и книги, и кашне от родственников, но оказалась и швейцарская музыкальная шкатулка с маленькими металлическими пластинками, которые можно менять, роликовые коньки, большой набор оловянных солдатиков, настоящий аккордеон и игрушечная деревня с трамвайчиками на батарейках. Пока Дональд открывал один сверток за другим, возгласы восхищения, которые издавали его родители, стали походить на стоны. В конце концов, отец произнес достаточно громко, чтобы мистер Гордон его услышал: