— Здесь никто не достает, — ответил Тимми. — Ну то есть… максимум один раз.
Она кивнула, мол, понятно. Тимми огляделся и потер высокий лоб.
— Не так уютно, как у тебя. Но безопасно. На время сойдет.
— Да, — сказала она. — На время сойдет.
— Даже если Льев тебя сдаст, это не обязательно значит, что все кончено. Можешь взять новое имя. Новые документы сделать.
Лидия отвернулась от города и обхватила себя руками, словно защищаясь. Взгляд метнулся к дверному проему и обратно.
— Где Эрих?
— Да встретиться не получилось..
Тимми прислонился к стене. Лидия не переставала удивляться его физической энергетике. Непостижимо, но тело Тимми излучало невинность и уязвимость, оставаясь при этом настоящим орудием насилия.
— Расскажи, — попросила она, и он повиновался.
Рассказал все, аккуратно и подробно, будто боялся упустить что-то, что она хочет знать. Это интересно, подумала она. Пока он говорил, в ночное небо поднялся шлейф раскаленного газа, а над землей, словно бесконечный раскат грома, прокатился низкий рокот взлетающего корабля. Не успел тот выйти на орбиту, как Тимми замолчал.
— И где он сейчас? — спросила Лидия.
— Есть одна кофейня. На углу Франклин и Сент-Пол, знаешь? На крыше старой высотки. Я его туда отвел, когда все кончилось. У них там деки с поминутной оплатой, я подумал, ему понадобится, раз его дека ушла. Надо сказать, он неслабо напуган. ДНК это, прочее там. Не очень представляю, как все это может кончиться хорошо. Если Бертон и правда отреагирует как думает Эрих…
Лидия покачала головой, тихонько, почти незаметно в свете единственной диодной лампы.
— Мне казалось, ты его телохранитель. Тебя поставили его защищать.
— Я и защищал, — ответил Тимми. — Но работу-то мы закончили. Бертон же не говорил, что я теперь должен до конца жизни Эриха в туалет провожать, правильно? Дело сделано, значит, работа кончилась.
— Мне казалось, вы друзья.
— Мы друзья. Но сама понимаешь. Ты.
— Вот уж обо мне не волнуйся. Что бы со мной ни стало, я это тысячу раз заслужила. Не надо спорить! И перебивать. Бертон просил защищать Эриха, потому что Эрих для него ценный ресурс. Именно эта работа, может, и кончилась, но в городе творится непонятно что, а Эрих ценным быть не перестал.
— Это я понимаю, — сказал Тимми. — Но раз Льева взяли…
— Милый, я переживаю не первый замес. И знаю, как оно обычно бывает. — Она повернулась к окну, показала на золотые огни города. — Льев первый. За ним пойдут другие. Много ли, мало, но часть организации Бертон потеряет, либо арестованными, либо мертвыми. А тех, кто останется, он будет считать для себя намного важнее. Этот человек ценит тех, кто умеет выживать. Кто умеет хранить верность. И что, по твоему, он подумает, когда услышит, как ты бросил Эриха и пошел забирать меня?
— Работу мы закончили. — Ей показалось, в голосе Тимми слышится раздражение.
— Этого мало, — сказала она. — Теперь мало. Ты больше не просто собутыльник Эриха. Ты теперь даже не сын своей матери. Все эти жизни ты прожил, они ушли навсегда. Теперь ты мужик, который нанялся работать на Бертона.
Тимми молчал. Шлейф газа из корабельного двигателя исчез в далекой вышине. Лидия подошла к Тимми вплотную и положила руки ему на плечи. Он не смотрел в глаза. Она подумала, это хороший знак. Значит, она достучалась.
— Мир тебя меняет, и помешать ему в этом ты никак не можешь. Придется перестать быть тем, кто сейчас вообще не важен. Потому что если ты все это переживешь… просто переживешь, не больше — станешь в глазах Бертона куда значимее. И от этого никуда не денешься. Единственное, что тебе остается — выбирать, что ты будешь для него значить. Станешь тем, на кого он может положиться, или наоборот.
Тимми глубоко втянул носом воздух, выдохнул. Взгляд его был пустым и жестким.
— Похоже, я опять облажался.
— Похоже, не похоже… — сказала Лидия. — Похоже, поправить все пока можно. Иди ищи своего друга. Можешь сюда его привести.
Тимми вздернул подбородок. Лидия нежно огладила его плечи, от шеи до бугров мышц на руках, потом обратно. Как всегда, еще с самого его детства. Телесная идиома на их общем тайном языке. Сердце разрывалось от огромности жертвы, которую приходилось отдавать. Мир тебя меняет. Разве это не она сама говорила?
— Сюда привести? Уверена?
— Да нормально, — сказала она. — На время сойдет.
— Тогда ладно, — сказал Тимми. Ее кольнуло сожаление, что он так легко сдался, но быстро прошло. — Я оставлю тебе хорошую лодку.
— Хорошую лодку? — спросила она его в спину.
— На которой мы сюда шли.