— Здрасьте, — поздоровался Тимми со всеми разом.
Эрих двинулся было к столу, собираясь сесть, но посмотрел на неподвижных Эстру и Бертона и вернулся на место. Тимми, если и заметил, промолчал.
— Говорят, ты Остина убил, — сказал Бертон.
— Ага, — ответил Тимми. Пустая улыбка ничуть не изменилась.
Бертон отодвинул стул напротив Тимми, сел. Эстра и Эрих очень старались не смотреть ни друг на друга, ни на Бертона. Тимми, объект всеобщего внимания, с самым дружелюбным видом ждал, что же дальше.
— Не потрудишься растолковать, с чего бы это? — спросил Бертон.
— Ты сам так сказал, — ответил Тимми.
— Мужик торчал мне денег. Я говорил выбить из него чего получится. Это было твое тестовое задание, юноша. Чтоб понимать, каков ты в деле. Ну а теперь объясни, какая связь между моими словами и тем, что ты учудил?
— Я выбил чего получилось, — ответил Тимми. Никакого страха ни в голосе, ни в выражении лица, отчего Бертону казалось, что он говорит с идиотом. — Денег у парня взять не вышло бы. У него ни гроша не было. Если б было хоть что-то, он бы давно тебе отнес. Всей пользы от него — напомнить остальным, что платить надо вовремя. Пришлось обойтись этим.
— Правда?
— Ага.
— Ты уверен… ты точно знаешь, что моих денег у Остина не было?
— Не хотелось бы подвергать сомнению решение человека, который, для начала, ему их дал, — ответил Тимми, — но у парня в жизни не было ни бакса, который бы он не снюхал, не проторчал, не пробухал.
— И ты, значит, все хорошенько обдумал и пришел к выводу, что будет разумно и правильно превратить этот мимолетный визит из сбора долгов в убийство?
Тимми чуть наклонил голову.
— Да не особо и обдумывал. Вода мокрая. Небо вверху. Остин полезнее мертвый, чем живой. Очевидно вроде.
Бертон замолчал. Эстра и Эрих смотрели в стороны. Бертон потер руки, шорох ладоней друг о друга прозвучал в тихой комнате очень громко. Тимми почесал ногу и сидел ни беспокойно, ни терпеливо. Эрих почувствовал, как вместе с тошнотой в нем растет уверенность, что его старый друг и защитник вот-вот умрет прямо у него на глазах. Чахлая ручонка сжималась и разжималась, Эрих пытался не сглотнуть. Еле заметную довольную улыбку Бертона видел лишь Тимми, но если ее и понял, не подал никакого вида.
— Подождешь здесь, юноша?
— Не вопрос, — ответил Тимми в спину выходящему за дверь Бертону.
В кафе начиналась обеденная сутолока. Люди заполняли кабинки и столики, в дверях толкался народ, хмурясь на посетителей, успевших занять место раньше, и на пустой стол, зарезервированный для Бертона и тех, кого он захочет видеть рядом. Только он сел на место, к нему, как к новому посетителю, вопросительно подняв брови, поспешила официантка. Он отмахнулся. Было в этом какое-то удовольствие — сидеть вот так, за пустым столом в окружении голодных мужчин и женщин. Своего рода послание — я могу забрать то, чего вы хотите, а могу оставить. Выбор за мной. Эрих и Эстра сели.
— Мальчишка-то, — сказал Бертон, намеренно растягивая слова, — охренеть сложный.
— Точно, — сказал Эстра.
— Он умеет работать, — сказал Эрих. — Будет стараться.
Бертон надолго замолчал. Мужчина в дверях со злостью указывал пальцем на стол Бертона и что-то требовал у официантки. Та схватила чужака за рукав и опустила его руку. Мужчина в гневе удалился. Бертон смотрел ему вслед. Раз сразу не понял, места здесь не получит.
— Эрих, я не думаю, что твоего приятеля получится освободить от испытательного срока. После такого-то. Пока нет.
Эрих кивнул, у него в глотке воевали друг с другом отчаянное желание говорить за Тимми и страх потерять шаткую благосклонность Бертона. Молчание нарушил Эстра.
— Ты собираешься ему еще работу дать?
В голосе слышалось тщательно, до последнего грамма взвешенное недоверие.
— Подходящую работу, — ответил Бертон. — По крайней мере, на данный момент подходящую. Говоришь, он за тобой присматривал в детстве?