«На горе Иншань водится тигр, умеющий летать, по виду он напоминает летучую мышь»[54].
«В пещере Фуши есть странное животное. По виду оно похоже на обезьяну, у него четыре уха, коровий хвост, а звуки, [которые] оно издает, напоминают собачий лай...»[55].
«К востоку от Цаочжоу находится Громовое озеро. В «Книге о горах и морях» говорится, что в этом озере живет дух Грома; тело у него дракона, а лицо — человека...»[56].
Итак, мы видим, что бицзи — это сборники заметок самого разнообразного содержания, включающие в себя и короткие рассказы, и анекдоты, и разрозненные записи, посвященные примечательным событиям, портретам интересных людей, воспоминаниям о каком-либо происшествии, рассуждениям, мыслям, наставлениям и т. п.
Наряду с фактами, с описанием людей и событий, имевших место в действительной жизни, наряду с заметками о нравах и обычаях эпохи, о различных местностях, зданиях, явлениях природы, записями о произведениях литературы (особенно стихах), истории и философии сборники бицзи включали и рассказы о сверхъестественных событиях, о духах и бесах, о волшебниках и магах, о необычайных происшествиях и вещих снах. Встречались сборники, охватывавшие ограниченное число тем, были бицзи, затрагивающие любые темы[57].
Характерной особенностью этого жанра было то, что большинство заметок подобного рода, как отмечал Гуань Да-жу, основывалось на событии, давало «прямое описание факта», которое не обязательно было «организовано авторским вымыслом»[58].
Это, как говорит акад. Я. Прушек, были записи об одном факте, одном явлении, превращавшиеся в «архив фактов»; если даже сборники бицзи и включали анекдоты о личностях, бросавшие свет на частные стороны жизни человека, они все равно не давали «протяженной картины человеческой жизни»[59].
Несколько видоизменяясь на протяжении веков, жанр бицзи сохранил свои основные характеристики; информационность, известную «фактичность», сочетание произведений фабульного характера с описаниями и рассуждениями, сравнительно небольшой объем, структуру сборников, определенный способ сцепления частей и т. п.
По меткому определению М. М. Бахтина, жанр — «это память искусства»[60]. Жанр сохраняет весь предшествующий опыт литературы, в основе его лежит литературная традиция, передающая следующим поколениям какие-то определенные, устойчивые черты (сумму находящихся во взаимодействии первостепенных признаков[61]) и в то же время оставляющая свободу для эволюции, для внесения новыми авторами чего-то своего, отражающего интересы эпохи.
Следуя традиции жанра бицзи, Цзи Юнь создает сборники смешанных записей[62], где фабульные произведения соседствуют с заметками информационного и публицистического характера на самые различные темы. В основе фабульных произведений Цзи Юня лежит авторский вымысел, но, оставаясь верным традиции жанра, Цзи Юнь и этим рассказам и анекдотам стремится придать характер фактичности и достоверности (вводя рассказчиков, ссылаясь на свидетелей происшествия, указывая его дату, место действия, а главное — делая из самого невероятного случая конкретный назидательный вывод, адресованный читателю-современнику). Новым по сравнению с предшественниками было использование Цзи Юнем жанра бицзи для создания картины современного писателю мира, для обличения испорченных нравов, для поучения с помощью конкретных примеров. Впервые, таким образом, в сборниках бицзи за разрозненными, беспорядочными впечатлениями, за отдельными наблюдениями и размышлениями[63] стоит единый «наблюдатель», выносящий свои оценки тому, что он видел или о чем ему рассказывали.
Цзи Юнь иногда сам указывает на связь своих рассказов с произведениями предшественников. Помимо того что в предисловии к сборнику «Не принимайте всерьез» он говорит, что образцами ему служили произведения Тао Юань-мина, Лю Цзин-шу и Лю И-цина[64], рассказы № 14, 22, 32, 38, 63, 268, 404, 701, 1128 содержат упоминания о произведениях из сборников древних авторов рассказов о необычайном.
Так, в рассказе № 14 есть фраза: «Разве вы не слыхали о рассуждениях Юань Чжаня?», и весь этот рассказ напоминает ситуацию в описанной Гань Бао истории встречи Юань Чжаня с духом мертвого, но острота литературно обработанного, законченного рассказа Цзи Юня в том, что у него старик — дух мертвого — отрицает существование духов, и поэтому концовка его рассказа, когда на рассвете старик исчезает, неожиданна и создает комический эффект; в древнем же рассказе дух мертвого ожесточенно доказывает скептику Юань Чжаню, что духи существуют, и исчезновение духа лишь подтверждает его правоту.
59
Y. Prûsék, Reality and Art in Chinese Literature, — «Archiv Orientâlni», 1964, vol. 32, № 4.
61
Rene Wellek и Austin Warren (в кн.: «Theory of Literature», New York, 1962, стр. 231) говорят, что жанр надо рассматривать как группу литературных произведений, основанных теоретически и на внешней (специфическая структура) и на внутренней форме (цель, тон, подход и т. и.).
62
Помимо того что в название всей коллекции Цзи Юня входит жанровое определение
63
Это впечатление разрозненности, «клочковатости» усиливается тем, что не только «рассуждения», но и фабульные миниатюры Цзи Юня не имеют заголовков. Сборники делятся на части —
64
То есть сборник «Продолжение записок о поисках духов», приписывавшийся Тао Юань-мину и принадлежавший к категории