Все повскакали в испуге и с оружием в руках вбежали в комнату. Сын поспешно вылез наружу через лаз, но упал под ударами преследователей. Когда домашние искали воров, они услышали, как кто-то тяжело дышит под кроватью, стали кричать, что там еще один, и вытащили из-под кровати какого-то человека. При свете ламп они разглядели, что лежавший в обмороке с разбитым лбом — сын покойного хозяина, а лежавший под кроватью — первый муж его мачехи.
Когда сын пришел в себя, то и он и мачеха твердо стояли на своем. Сын сказал:
— Если сын берет имущество отца, то это не грабеж.
— Если жена возвращается к первому мужу, то это не разврат, — сказала мачеха.
— За прежнего мужа можно снова выйти замуж, но нельзя с ним тайно встречаться, — возразил сын.
— Деньги отца можно потребовать, но нельзя красть, — ответила мачеха.
Так они поносили друг друга, не желая уступать. На следующий день родственники посовещались между собой и решили так:
— Если судиться, то оба проиграют, и позор станет известен повсюду.
Были приняты меры к примирению. Решено было деньги отдать сыну, а жене позволить вернуться к ее первому мужу. Разногласия уладили, но слухи поползли и стали общим достоянием.
Покойный брат моего отца, достопочтенный И-нань, сказал:
— То, что деловой своей сметкой мачеха и сын стоили друг друга, это от Неба; а вот то, что дело вообще дошло до такого [скандала], это уж от людей. Если бы отец не взял в жены женщину, у которой был жив муж, зачем бы сыну было пускаться на воровство? А жене зачем было бы тогда развратничать? Покойный был уверен, что у него хватит сил держать семью в руках. Он не знал, что сможет управлять, только пока он жив, но не после смерти.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
(1150.) Дай Дун-юань рассказывал, что его дед как-то арендовал в глухом переулке пустой дом, где давно уже никто не жил. Кто-то сказал ему, что там водятся бесы. Дед резко ответил:
— Я их не боюсь!
В ночь, когда переехали туда, около лампы действительно появился кто-то. Холодная, пронизывающая до костей сырость охватила деда, и бес огромного роста злобно крикнул ему:
— Ты вправду не боишься?
— Не боюсь, — ответил дед.
Тогда видение начало принимать образы ужасных чудовищ. Это продолжалось долго, наконец бес спросил:
— Все еще не боишься?
И дед опять ответил:
— Не боюсь.
Придя немного в себя, бес сказал:
— Я вовсе не собираюсь прогонять тебя во что бы то ни стало отсюда, но меня удивляет твое бахвальство. Ты только скажи одно слово — «боюсь», и я сейчас же уйду.
— Я действительно не боюсь тебя, — рассердился дед, — как же я могу врать, что боюсь? Поступай как знаешь!
Бес несколько раз предлагал ему одно и то же, но дед никак не соглашался. Тогда, тяжело вздохнув, бес сказал:
— Я прожил здесь более тридцати лет, но никогда не видел такого упрямого человека, как ты. Да разве можно жить вместе с таким тупицей! — и мгновенно исчез.
Кто-то упрекнул деда:
— Бояться бесов естественно, ничего в этом нет позорного, солгали бы, что боитесь, и дело было бы улажено. А раз вы друг друга злили, то чем это еще [могло] кончиться?
Дед ответил:
— Те, кто обладает глубокой нравственной силой, могут своим твердым спокойствием прогнать бесов. Я не такой, как они, поэтому я одолел его силой своего духа, и он не смог мной помыкать, а уступи я ему хоть в малости, тогда бы дух мой ослаб, и бес воспользовался бы этим. Он меня соблазнял всяческими приманками, но, к счастью, я не попался на его хитрости!
Споривший признал его правоту.
[1151. Вельможа, из-за приверженности правилам поведения разрушивший счастье влюбленных, перед смертью оправдывается перед их душами.
1152. Торговец, много лет отсутствовавший, считает свою жену умершей и женится снова; вернувшись домой, узнает, что первая жена жива и выдана за другого человека.
1153. Анекдоты о прекрасном качестве цанчжоуского вина.]
(1154.) Мой покойный наставник, господин Ли Ю-дань, рассказывал:
«Господин Чжао из Дунгуана, как-то проезжая мимо постоялого двора Цинфэндянь, пригласил молоденькую певичку разделить с ним трапезу.
В разговоре он упомянул о том, что в таком-то году ночевал здесь и пригласил одну красавицу, с которой провел две ночи, сейчас ей должно быть неполных сорок лет, и прозвание ее такое-то.
— Это моя тетка, она и сейчас здесь, — удивленно сказала девушка.
На следующий день они вместе отправились к певичке домой, где Чжао встретился с ее теткой как старый знакомый. Только они обменялись приветствиями, как вышла бабка, узнавшая, что у них гость.