«Старуха Ван из Гуанлина несколько дней болела; вдруг она сказала своему сыну:
— Я умру и стану коровой в доме Хао, который живет в Сици. Ты должен купить эту корову, на животе у нее будет иероглиф ван.
Почти сразу же она умерла. Сици находится к западу от Хайлина, там у жителя по фамилии Хао родилась корова, на животе которой росли белые волосы в форме иероглифа ван. Сын отыскал эту корову, купил, отдав за нее кусок шелка, и привел домой»[39].
Лу Синь указывал, что подражания древним рассказам о чудесах были очень распространены и в последующее время; он называл сборники У Шу (947-1002) «Записи о необычайных людях из долин рек Янцзы и Хуай», Чжан Цзюнь-фана (XI в.) «Телега чудес», Чжан Ши-чжэня «Сборник чудес», Не Тяня «Выслеживая чудеса», Би Чжун-сюня «Свободные часы писца», Го Дуаня «Телега призраков», огромную коллекцию рассказов Хун Мая (1123-1202) «Записи И-цзяня» и др.[40].
В V-VI вв. возникает интерес к описанию событий, происходивших с реальными персонажами, обычно известными людьми. В центре подобных рассказов — необычное, но не чудесное, а удивительное, интересное. Появляются коллекции анекдотов о поведении, высказываниях, привычках исторических лиц, писателей, ученых. Возникает жанр бицзи сяошо — рассказы-записи, заметки, основанные на фактах. В этом жанре были составлены сборники «Новые повествования нашего века» (Шишо синьюй) Лю И-цина (403-444), «Лес речений» (Юй линь) Пэй Ци (V в.), «Простые рассказы» (Суша) Шэнь Юэ (441-513) и др.
Именно эти рассказы о людях, а не о духах проложили дорогу к литературной новелле танского времени (чуаньци), в центре внимания которой находился человек, его отношение к происходящему, к окружающему его миру.
Чтобы рельефнее обрисовать разницу между ранними рассказами о чудесах и этими заметками о людях, приведу несколько примеров последних.
1. «В мире о Лю Юань-ли говорили: «Строг, как быстрый ветер в соснах».
Гунсунь Ду сказал о На Юане: «Белый журавль в облаках не может быть пойман в сеть, натянутую для [поимки] воробьев»»[41].
2. «Лю Лин часто напивался пьяным и вел себя разнузданно, иногда снимал одежду, оставаясь голым в комнате. Кто-то увидел его и стал над ним смеяться. Лин сказал:
— Я считаю небо и землю своим жилищем, а комнаты — своими штанами, зачем же вы лезете в мои штаны?»[42].
3. «Жуань Сюань-цзы имел блестящую репутацию. Увидев его, командующий Ван И-фу спросил:
— В чем сходство и в чем отличие между учением Лао-цзы и учением Конфуция?
— Одно на одно, — ответил [Жуань Сюань-цзы].
Восхищенный ответом, командующий сделал его своим секретарем, а в мире он стал известен под именем Трехсловный секретарь»[43].
4. «Даос Дао И любил изысканные и изящно звучащие выражения. Возвращаясь из столицы в Дуншань, он проходил через [княжество] У и попал в снегопад. Было не очень холодно. Монахи спросили его, как было в пути. Дао И ответил:
— Ветер и иней не стоят упоминания. Но сначала сгустилась темнота, окрестности едва только начали мелькать в моих глазах [от снежинок], как леса на холмах уже стали белыми»[44].
5. «Лоу Ху, по прозвищу Цзюнь-цин, был гостем пяти владетельных князей. Каждый день все пятеро посылали ему угощение. Пресытившись такой обильной едой, Цзюнь-цин как-то попробовал смешать вместе присланные князьями рыбу и мясо. Оказалось очень вкусно. Отсюда и пошло блюдо, именуемое «закуска пяти князей»»[45].
6. «А подрался с Б и откусил ему нос. Чиновник хотел разбирать это дело, но А сказал, что Б сам откусил себе нос.
Чиновник возразил:
— Ведь нос человека расположен над его ртом, как же он мог сам откусить себе нос?
— Он влез на лежанку, чтобы откусить, — ответил А»[46].
7. «В княжестве Лу человек с длинным шестом пытался войти в городские ворота. Сначала он держал шест вертикально, но войти не мог; потом он взял шест поперек, но тоже не смог войти и не знал, что ему делать.
В это время подошел какой-то старик и сказал:
— Я не святой, но многое повидал. Почему бы вам не перепилить шест и не войти, неся обе половинки?
Тот послушался совета старика»[47].
8. «Многие из пучжоуских женщин, которых брали в жены мужчины из Шаньдуна, страдали зобом.
У тещи одного мужчины был большой зоб. Прошло несколько месяцев после свадьбы, и у тестя создалось впечатление, что зять не умен. Тесть устроил угощение с вином и пригласил родню, чтобы испытать зятя.
— Ты учился в Шаньдуне, — сказал тесть, — должен разбираться в Пути истины. Чем объяснить, что аист может кричать?
39
Цит. по: Лу Синь, Полное собрание сочинений, т. 8, стр. 77. Похожий рассказ есть у Цзи Юня (№ 896), но он носит дидактический характер: женщина превращается в курицу в наказание за совершенную ею кражу.
41
Лю И-цин, Новые повествования нашего века, — «Сыбу цункань»,
45
Из сборника Пэй Ци «Лес речений», — «Тай-пин гуанцзи», Пекин, 1959, т. 3, гл. 234, стр. 1792.
46
Из сборника III в. в Ханьдань Чуня «Лес улыбок» (