— Столик никак не выберу, — ответил тот глухо. — Все хорошие – заняты, народу тьма. Ты очень голодная?
Юра не знал, что хотел от Ксении услышать. Наверное, что она не голодна: находиться в лобби расхотелось, зато очень захотелось куда-нибудь отсюда свалить, побыстрее и подальше. Ксюша смущенно отвела взгляд:
— Честно говоря, да. На меня сегодня нашло что-то. Весь день ем – и никак не наемся. Кошмар! Так что прямо сейчас я бы не отказалась от хорошей такой порции… Мяса! А то силы покидают.
Настала очередь врача смотреть на свою девушку с удивлением. На Ксюшу совсем не похоже. Она же ест как птичка, как воробушек, и довольно часто ему этого самого воробушка напоминает. Скок-поскок весь день туда-сюда, там что-то клюнет, здесь перехватит, а полноценные порции, еще и мяса – это не очень-то про неё. Совсем не про неё.
— Тогда пойдем в ресторан, надо срочно удовлетворить твою внезапную тягу, когда еще такой случай-то представится? — с этими словами Юра аккуратно взял управляющую под локоть и, делая вид, что его очень интересует происходящее за барной стойкой, отворачивая лицо от сидящих в зале, повел в сторону ресторана.
«Лишь бы внимание к себе не привлечь»
Ему было совершенно ни к чему, абсолютно не нужно было, чтобы его узнали.
Вообще, в ресторане проводить время они не любили, им гораздо больше нравились маленькие столики на двоих в лобби. Но накормить Ксению Борисовну – это святое, это дело принципа, тем более что не с ложечки: судя по этому горящему взгляду – сама накинется.
— А в целом как самочувствие? — Юра, склонив голову, пристально рассматривал девушку, решительно занесшую вилку с ножом над огромной порцией стейка medium rare. Склонности заказывать говядину, еще и не прожаренную, он за ней раньше тоже не замечал. Пытаясь отогнать воспоминания, полезшие в голову благодаря «встрече» с затылком, врач сосредоточился на внешнем виде Ксюши. Что он пытался на ее лице разглядеть, сложно сказать. Нечто, что смогло бы объяснить ему этот внезапно проснувшийся аппетит. Но ничего не указывало на то, что с Ксенией что-то не так: румянец на щеках, свежий взгляд и блеск в глазах – сегодня они дали друг другу выспаться, – улыбчивость, энергичные движения, в общем, перед ним сидел и уметал за обе щеки стейк пышущий здоровьем образчик жизнелюбия.
— Хорошо, — пожала плечами Ксюша, дожевав кусочек, — чувствую себя на удивление бодро, такое ощущение, что горы готова свернуть. С утра немножко мутило, правда, наверное, съела накануне что-то не то, но очень быстро прошло. Зато аппетит проснулся зверский. Даже не знаю, что и думать.
«Еще и мутило? Очень интересно…»
Сердце внезапно вдарило на полную. Юра не понимал, что сейчас ощущает, не мог отловить свои мысли и был этим озадачен. Какой-то вихрь диаметрально противоположных эмоций, заставших его врасплох. Рано предполагать, рано, может, действительно просто что-то несвежее Ксюша съела. Или вегетативка шалит. Он попытался взять себя в руки и наружу выдать что-то нейтральное.
— Видимо, организм твой решил срочно пополнить запасы белка, и это – хо-ро-шо, — выдавил из себя ухмылку врач. Про правильное питание он знал всё. Ему не нравилось, как Ксения питалась, время от времени Юра пытался аккуратно напомнить ей, что на одной клетчатке свет клином не сошелся, но давить было не в его правилах, он не настаивал. Врач брал хитростью. Он мог заявить, что в настроении приготовить что-нибудь на ужин – предложение, от которого управляющая не отказывалась никогда, – и тогда в ее тарелке среди прочего непременно оказывался большой такой тушеный или жареный без масла кусок мяса, как правило, белого. Блюда, приготовленные его руками специально для неё, Ксюша сметала за 10 минут, про себя с явным удовольствием отмечая, что ее мужчина готовит как Бог. Время от времени девушка на полном серьезе говорила Юре, что если ему надоест профессия, можно уйти в повара. Но про себя при этом думала, что врач – это гораздо романтичнее, что ни говори. В ее глазах он был спасающим человеческие жизни героем в белом халате. И сейчас этот герой, хоть и виду старался не подавать, сидел перед ней какой-то растерянный, брови едва заметно хмурились. У Ксюши складывалось ощущение, что в этот самый момент его что-то гложет.
— Юр? — Ксения отложила столовые приборы и внимательно вгляделась в небесно-голубые глаза любимого человека, — У тебя что-то случилось?
«Как сказать…»
— Ничего не случилось, всё прекрасно, — рука сама потянулась через стол и накрыла ладонь управляющей. Пытаться от нее что-то скрыть – пустая трата времени и сил, с самого знакомства у врача появилось и уже не отпускало ощущение, что Ксения его насквозь видит. Несколько раз он находил подтверждение своим догадкам. Но сказать ей сейчас: «Ничего не случилось, просто прямо сейчас в лобби Алёна сидит», или: «Ничего не случилось, но может ты сделаешь тест?» – это как-то… Юра был на двести процентов уверен, что в обоих случаях его девушка напряжется невероятно. Кто такая Алёна, она знала: хотя врач и старался уберечь её от излишних подробностей, но основное на этапе завязывания дружеских отношений сообщил. Рассказал, что чуть не женился, даже кольцо присмотрел, рассказал, как Алёна сама позвонила ему пьяная и призналась, что спит с его другом у него за спиной. Услышав это, Ксюша в лице изменилась, хотя и очень старалась не подать виду, что история произвела на нее должное впечатление. В детали Юра решил не вдаваться: уводил тему в сторону каждый раз, когда девушка пыталась аккуратно выведать о тех отношениях что-то еще, сам тем более никогда больше её не поднимал. Ну совершенно ни к чему Ксении знать, что весь этот беспредел длился аж три года, что бывшую он слепо любил, до какого-то безумия, что в мечтах уже видел семью, детей и совместную старость, рука в руке; что кольцо было таки куплено, что он ждал подходящего момента, что тот звонок разрушил его мир, уничтожил надежды, будущее, жизнь, что он бежал из города, бросив работу. Что потом месяц пил. Вот зачем Ксении, спрашивается, вся эта информация?
Именно Ксюша стала тем человеком, которая вытащила его из бездонной, казалось, ямы, сама об этом не подозревая. Для врача лекарством стало вовсе не время, для врача лучшим лекарством стала их с управляющей дружба. Он не отслеживал, как мысли о подруге постепенно занимали голову, вымещая оттуда все остальное, как менялись приоритеты, как оттаивало сердце, оживала душа. Просто в определенный момент Юра вдруг поймал себя на том, что воспоминания о прошлом больше не ранят его, что нутро совсем не болит, какие бы картины с участием Алёны и бывшего друга он в своих фантазиях не рисовал. В тот момент он осознал, что, наконец, свободен. А секундами позже пришло и понимание, благодаря кому, кто его действительно волнует. Тогда он опоздал со своим прозрением. Ну какой же слепой идиот! Свое счастье пришлось вырывать из лап у судьбы, и теперь оно сидит перед ним, приканчивая стейк, и с подозрением вглядывается в лицо.
«Зачем она явилась сюда? Совпадение?»
Алёна и Ксения совсем не похожи. Его бывшая – рыжая бестия с голубыми глазами, абсолютно сумасшедшая. Полная его противоположность. Ксения – это Ксения. Ксения – это жизнь, его настоящее и, как Юра иногда разрешает себе осторожно надеяться, будущее. Совсем не похожи. Общего между ними – только размер груди.
Об Алёне врач и не вспоминал всё это время. Ни разу. Он как тогда в медкабинете ощутил эту свободу от прошлого, так и всё – с концами. Но когда твоё прошлое напоминает о себе вот так, врываясь в твоё настоящее, тут уж… Нет, боли как таковой нет, страха нет, но память – память с тобой, карды счастливых моментов – перед глазами, слова – снова в ушах, и сердце сжимается. Смотришь прошлому в затылок, а внутри – протест, злость, негодование, растерянность. Спрашиваешь себя: «Какого хрена!?». А по идее, спустя столько времени, найдя новую любовь, ощущая крылья за спиной, не должен чувствовать ничего. Ничего. Ноль. Зеро.