2-го. Алжир требует Францию выдать участников банды, укравшей несколько Ренуаров в Алжире.
Ну, а когда, как не 2-го марта, бывают вторые похороны рыбаков с потонувшего судна. Вера видела.
Я еще из тех периодов, когда художники ходили ватагой. Изо всего Фолкнера «справедливости» и «красных листьев» ради, вырезывал «стрекозу и муравей». Иллюстрированный Jimmy H. В местах не столь отдаленных слышал по радио объявление о лекции Меньшикова об Алексееве. Как с моим диван-кроватью. (Был заказан порошковый Лотреамон.)
Не только хуже оплывший, чем на булыжниках, лед, но и крошеный, как гранит, воплощенный во льду… Родился я, верно, с головной пронзительной болью. В феноменально короткий, мистический срок нетривиальным образом разрушал вещи с общей точки зрения зрелые, раздавить в руках чашку, etc. Слова отца за едой – вывод, что к сказкам и басням относится большинство, если не все «не даром говорится» в пословицах. Объявляя народнические мифы ересью открыто, он оказывал влияние авторитетом отца и за обедом. Но на кувшинчик молока вечером на утро напомнит. Низкое небо издавна началось, как и чернота не этой весны, силы Инь и Ян, антитеза жизненности и иллюзорной темной безжизненности, медленнее всего поворачивающаяся идея. Но и вместе с тем выражающая безначальная очеловеченность копошения пустоты, очеловеченность безлюдья и предрассветный свет, из чего, кажется, и происходит существование еще некоторых форм общения, сумерки, в которых сумело затаиться человеческое существование, кажущаяся противоречивой человечность улицы рядом с абстрактностью номера, понятия величины или антропоморфным и зооморфным. Светает и желтое перестает просто пугать, зеленое – освещать, черное блестеть. 4-ое. Видьте крупнее, точно, воздуха течение приостановилось, началось что-то весеннее. Март сообщил свою золотистость
Есть еще и все остальное.
забыл записать, что, как симфонический оркестр, по телевизору, похож на помойку, а еще там была кирха: никого, все залито солнцем.
эпический трагикомизм, в конечном счете тоталитаризм жизни создают культ сильных чувств. В непереносимом давлении страстей на мою натуру разглядывается только то положительное, что полное несогласие мое со школой сильных чувств одно поддерживает эфемерное существование индивидуалистической модели в философском подходе к существованию. Кроме несогласия ничто бы и не напоминало о существовании моего, другого взгляда. Так все-таки легче. Деревенька весенняя, на поворотном круге в этот раз не дала о себе знать, не успела. Что-то там сплавлялось постепенно из дополнительного света, ночью грязно-желтого, днем, к вечеру ничего, на вид даже приятного. Теплом оттуда впервые веяло. Как-то под вечер второго дня, 5-го марта стало видно, как лед изменился в отражения, и перед нами опять абсолютное единство раздвоения. Сопутствующий пар стал как туман повыше домов, вы замечаете, что и здесь мы, как и везде в этом отрывке, чем-то отделены от источника света…
– Господин отец, а господин отец, что если Адалин весь этот был не прав?
Начать с того, что мне этот скромный скрытый рынок не мешал, как и весь район, что-то вроде между свай и деревья на разновидной части моста, как и их кустарщина. Пусть там не было тропических плодов… Вот хранить подобные воспоминания, как об местах ниже уровня моря, хотя бы только в уме – в этой деятельности уже что-то типическое.
на пути, которым никуда нельзя сходить, т. к. на всем пути ничего открытого нет. им можно только идти, как оттуда (из Волковой деревни) в клуб Х-летия Октября. Работающий ночью на излучине гастроном речного участка и трактир в многоэтажной школе и больше нечего вспомнить. Этот одинокий путь, которым когда идешь все в твоей воле. к слову яркое запомнилось вмешательство чужой воли, это клумба, где вперемешку с садовыми ромашками посеяны васильки обыкновенные. Но и как бы неожиданно, недуманно она ни возникала, это не производило диссонанса. Я описываю, что бы мне хотелось взять для своего города. Я хотел бы взять путь по задворкам, на котором и человека-то не встретишь, надо брать его с собой в дорогу и потом стараться не растерять двуединого восприятия. Охотник поговорить. Но мы еще вернемся (к этому вопросу).