Девятнадцатого в двенадцать с чем-то землетрясение в Кроноцком заливе на Камчатке силой пять баллов. Вдали от населенных пунктов.
Неприятное ощущение, когда дверь под ветром сама открывается навстречу тебе. Думал, это зависит от того, что и форточка открыта, но нет. Кажется, что кто-то входит, а ведь вторая дверь, выходная, заперта. Просто внутреннюю дверь мы, когда находимся дома, никогда не запираем, и вот восточный ветер ее приоткрывает постоянно. Сегодня шел мокрый снег. Прогноз об этом предупреждал, но в прогнозе никак это не обыгрывается. «По поводу мокрого снега». Самое непримечательное место – то, в котором мы живем. Здесь одни новостройки и нет ничего впечатляющего, а раньше, у себя на Блохиной, я любил и в мокрый снег выйти, оглядеться. Рядом Петропавловская крепость и широкий вид на Неву, на Эрмитаж, даже на стрелку Васильевского острова. А с другой стороны – Тучков мост и вообще район, который я очень люблю. Ну, кроме того, вид с моста Строителей на музей артиллерии, который сравнивают с пейзажем Вермера.
Раджив Ганди приехал в Советский Союз. В Женеве обменяли троих израильских пленных на четыреста палестинцев. А всего выпустили из лагерей тысячу сто палестинцев и среди них нескольких международных террористов, в том числе одного японского «красноармейца».
Надо смелее прогнозировать и художественно развивать именно прогнозы. Это много дает для будущей работы. Так, еще на «красных карточках» я записал сон о буддийской черной корейской мессе, и трижды, два раза с самолетами и раз при взрыве в Рангуне, этот сон оправдывался. Я перечитывал сейчас перепечатку «красных карточек» и вижу, что там прогноз остался неразвитым, а мог бы я по свежим следам хорошо описать этот сон. Теперь только помню, что во сне процессия в черном несла вертикальные черные транспаранты с иероглифическими надписями. Но что-то мне дало право охарактеризовать тот сон именно как корейский. Не японский, а корейский. Может быть, события в Кванджу произвели на меня такое впечатление или, скорее, я начитался тогда корейских преданий и легенд?
В субботу Кира хочет позвонить мне к маме с работы. Чтобы я зашел к нему в Ботанический сад. С утра он идет в кино. А в пятницу мне надо на укол и к маме. Вообще, скоро я дней на семь – десять к ней переберусь. Все время, пока соседки не будет, а Верочка уедет в колхоз. Колхоз с первого, но к маме мы заберемся еще двадцать девятого. Немного времени осталось. Хочется к Кире домой попасть – выбрать что-нибудь из книг. Верочка никак не прочтет «Записки из подполья», а я бы хотел и их вернуть заодно. Посмотрим, что из всего этого выйдет. Боря звонил. Сегодня-завтра будет у Киры. Напомнил про дневник.
Эфиопские беженцы, бежавшие от засухи в Судан, сейчас массами возвращаются в северные провинции, т. к. там пошли дожди. Эфиопское правительство обещало встретить их и снабдить продовольствием. В своих деревнях они надеются засеять свои участки земли.
Пронесся страшный циклон над Бангладеш, погибло до сорока тысяч человек, как пятнадцать лет назад, но тот циклон был еще ужасней. Тогда погибло двести тысяч человек. Но и сейчас около пяти миллионов остались без крова. Большой ущерб нанесен также Индии, восточным прибрежным штатам. Два бангладешских острова полностью залиты водой.
Дней на десять переехал на Петроградскую. Очень тепло, двадцать семь градусов. Верочка собирается в колхоз, но еще не знает, с какого числа их группу пошлют. Мама осталась в квартире одна, соседка уехала под Тулу. Должна выставка моя однодневная пройти в клубе «Часов». Первую половину «Дневника» печатают в журнале. Разбили на два номера. Боря придумал название – «Чаепития и землетрясения». Дела обстоят хорошо. Кира все время на даче, не знаю, как удастся картины собрать. Пьем «трехсотый» без конца, пачки берем из большой коробки. Чая все еще много, а скоро Сергей приедет на защиту диплома. Верочка вчера купила пальтецо астраханского производства, хорошее, синтетическое полностью. Воротничок и манжеты вязаные.
Ходил к Кире на службу в Ботанический сад. Погуляли, много цветов, а вообще сад маленький. В оранжереи не заходили. Потом побывали у Герты Михайловны. Она копирует знаменитого Филонова, ту вещь, что на супере чешского издания.
Вырвал зуб у себя, на другой день перед обедом разболелась голова, не мог есть, пить, тошнило. Пентальгин помог, я не заметил, как уснул, и не знаю, сколько времени проспал, немного. Встал, выпил слабого чая, немножко перекусил, выпили по рюмочке «Акстафы», смотрели «Коломбу». Ночью не было комаров, похолодало.