Снится, что в ресторане (старый «Восточный») поют песню про «Рэйнбоу Ворриер», с припевом «Гринпис» на разные лады. Поет солист на иностранном языке, непонятно на каком. А потом, как припев второй уже, он начинает пыхтеть, как пароход. В зале совсем тихо. Песня прозвучала неожиданно. Я не дослушал до конца – раздался звонок будильника. Мама звонит попозже, но пока Верочка еще дома. Она думала, что мне пора на укол сегодня, а он будет еще через неделю.
Накануне приснилась Кожевенная линия, которую я неумеренно расхваливаю как красивейшую улицу в нашем городе. Там, где Невская губа, за домами, заводами и фабриками, виднеются холмы, поля и перелески, фермы и деревни. Трамвай «пятерка», идет до самого конца улицы. Две церкви. В одной, католической, кинотеатр, а в другой, чуть отстоящей на перекрестке, музей. Заводики маленькие, все дома из красного кирпича. С зеленой травой это создает неповторимую гармонию. Какие-то дети, экскурсанты, говорят мне, что у меня рот испачкан. Готовятся ехать на трамвае вместе со мной. Туда я иду пешком, а обратно хочу вернуться на трамвае, осмотреть все это с некоторого возвышения. Трамвая еще нет на кольце. Павильон. В нем устроен буфет. Можно купить каких-то сластей. А как я поеду назад, я уже не вижу во сне. Наверное, пора вставать. Такой сон, видовой.
Эквадор порвал отношения с Никарагуа.
Четырнадцатого в двенадцать только что передали о разрушительном землетрясении силой восемь баллов в районе Кайраккума и Ленинабада. Толчки были в семь вечера по московскому. Имеются человеческие жертвы, ранения. Разрушены производственные помещения и административные здания. Толчки ощущались в Ташкенте (пять баллов), Душанбе, Кулябе – четыре. Самое сильное, пожалуй, землетрясение за последнее время.
Я тут вырезал из газеты краткие сообщения о землетрясениях. В Греции, возле Афин, без даты, четыре балла. Пять баллов, без даты, на севере Гватемалы – большие разрушения. О жертвах ничего не пишут. Сегодня принесли и положили по ошибке в наш ящик «Правду». Статья «Из мексиканского блокнота» – большая, но успокоительная. Эпидемии удалось предотвратить, семьсот человек спасены из-под развалин. Статья о Катманду. Пишут, что в тридцать четвертом году город сильно пострадал от землетрясения и с тех пор в нем не строят дома выше семнадцати метров. Место, где расположен Катманду, признано сейсмоопасным. Да, о мексиканском еще пишут, о пятьдесят седьмом годе. С тех пор было построено много домов без прочных фундаментов, и вот пятьсот зданий разрушено. Метро действует. До четырех миллионов пассажиров в день. А о нашем, Кайраккумском, я уже слышу по радио. Завтра будет сообщение в газете. Там большое водохранилище вырыто, Кайраккумское. А на другом его конце уже Исфара (также недавно было землетрясение Исфара-Баткенское). Места эти густозаселенные, город на городе. Ленинабад, Гафуров, Бекабад, Палас, Канибадам, Нефтеабад, Исфара, Шураб. По-видимому, много жертв, большие разрушения. Надо ждать правительственного сообщения или выражения соболезнования. Восемь баллов, это и для Таджикистана много.
Заметка называется «Разрушительные восемь баллов». По-видимому, будет и «Сообщаем подробности». Пока то, что говорили по радио. Ковровый комбинат пострадал, шелковая фабрика в Ленинабаде. Сползло шоссе. Еще вчера правительство выразило соболезнования семьям и родственникам погибших. Сильно пострадали кишлаки в Кайраккумском районе. Разрушена больница, больных успели эвакуировать. Пишут, что были предвестники землетрясения – «частые перемены погоды, дождь со снегом, внезапное похолодание, ухудшение самочувствия людей…».
Шестнадцатого еще спасатели работают в Кайраккуме. Разбирают завалы, образовавшиеся на месте производств: коврового, ткацкого и т. д. Люди переселены в гостиницы Ленинабада и Чкаловска. Сильно пострадал Ходжентский район. Про водохранилище ничего не говорят. Сегодня в последних известиях, в пятнадцать часов, много говорили о помощи пострадавшим палатками, медикаментами, продуктами питания. Ташкент, Чирчик, Душанбе и Москва оказывают помощь.
Вернулся домой. Почти неделю провел на Петроградской. Выходил себе квартиру на другом конце города, на Индустриальном проспекте. Как в пятницу уехал, так все и ходил. Исполком чуть ни каждый день, наконец назвали число, когда будут давать ордер. Теперь можно передохнуть, приехал в Купчино, сварил чая «36», выпил, покурил, добрался до дневника. Слушал только радио, смотрел телевизор. В конце той недели еще показывали Кайраккум, а по радио и вчера говорили, что запись идет в отряд в Ленинграде, по оказанию помощи районам Таджикистана, пострадавшим от землетрясения. Записывают мужчин, готовых ехать в Кайраккум и Ходжентский район. Говорят, что город таджикских ковровщиков через несколько дней начнет изготовлять новые ковры и все нормализуется. Тысяча семей въехала в отремонтированные дома, а тысяча пятьсот живет в палатках. Сейчас новостей не слыхать, в газетах за это время было только сообщение о повторных толчках в Мехико, но слабых, самый сильный – четыре и три десятых балла. Купил книжку Никонова «Землетрясения». Там схема с Ишкашимом, а год издания восемьдесят четвертый. Говорится о многих землетрясениях. Ее и «Мертвые души» привез с собой. Походить пришлось, два раза заходил в Ботанический, очень уставали ноги, идешь быстро. Менял деньги, купил чая маме, да почти и выпил пачку в два приема. Поил ее свежим чаем. Сама она заваривает очень скупо себе, и ей каких-то шести пачек хватит надолго. Надо будет привезти «азербайджана» в среду, мы наэкономили. Два часа перепривыкал к Купчино, кажется, успешно. Верочка ночевала тут вчера, ушла с утра сегодня и к шести вернемся. А я навез папирос на две недели, могу курить без оглядки, скоро три. Ничего нового по радио. Сальвадор, Южная Африка, Китай и распространение ядерного оружия. Кореи.