А вот что пишет «Коммунист»: «Сильнее стихии». «Испытанием на мужество и стойкость наших людей стало землетрясение, происшедшее в Грузии 13 мая.
Как известно, в его эпицентре, примерно в 20 километрах от районного центра Богдановка, на юго-западе республики, сила подземных толчков в 13 часов 45 минут достигала 7 баллов.
Наибольшие разрушения выпали на долю сел Ториа, Аспазиа, Гандзани, Пока, Кондури, Кулалиса. Сильно пострадали жилые дома, объекты просвещения, здравоохранения, торговли. В районе разрушено и находится в аварийном состоянии около 1500 индивидуальных домов, в основном старой постройки. Не вынесли ударов стихии здания пяти сельских средних школ, больница в Гандзани.
Землетрясение захватило и соседний Ахалкалакский район. Мощные толчки силой в 6 баллов ощущались в районном центре, в селах Абули, Бежано, Азаврети, Сулда. Разрушено более 80 индивидуальных домов. Стены еще 34-х получили сильные трещины.
В результате землетрясения два человека погибли…»
Вот как непохожи два сообщения.
Землетрясения продолжаются. Небит-Даг и Ленкорань. В Ленкорани, пишут, пострадали дома старой постройки. Аляска. Купил книжку о великих катастрофах в истории земли. Купили двадцать пятый том Ф. М. Достоевского. Теперь мы живем под тополями и по нашей уличке ходим в «Старую книгу», очень близко и удобно. Вчера отдал маминой знакомой книжку Дагданова «Чань-буддизм в творчестве Ван Вэя». Вчера проводил и Верочку в Москву, сегодня она уже там. С утра звонили в Москву, Игорю. Поздравляли с днем рождения. Верочка, наверное, увидит их всех. Я ее очень просил чая достать. Повезла с собой восемь только что отпечатанных рублей. Я вот все не пишу, а были кое-какие события в нашей жизни. Приглашали Вериных родных на новоселье, и они подарили нам не только шесть чашек, но и принесли мне в подарок пачек шесть-семь чая индийского. Вот этим и живы. Пили водку, а тем же вечером я должен был получать премию в клубе. Еще большая (0,75) бутылка. Утром я даже не мог сразу чай сварить, чтобы голова прошла, вот до чего пьяный был. Немножко «Московской» еще оставалось и только начатая бутылка вина. Но только чай помог. Потом заходил Кира, и мы с ним водку и вино приговорили. Мне дали диплом, и я почитал немного нового. Эрль не хотел пить, но нас так уговаривали, что и он выпил стакан водки. В клубе была «Столичная». Вот эти были события, потом звонки разные. Миша с сыном пару раз заходил, вот вчера, только проводил Верочку, Эллочка пришла. Она ехала к Герте Михайловне, а ее забрали в больницу. Зашла к нам, оставила две индийских пластинки и чайник – для Киры. Кира звонил при ней, но уже из Купчина. Не зашел. Сегодня, в связи с отъездом Верочки, мы бездельничаем, вернее, я выкроил свободного времени. Мама стирает, собирается пойти погулять. Едим мало, а «индюшка» еще есть. Варю чай. Двенадцать часов, все равно я занавески не раздвигал. На тетрадку падает свет, а комната вся в тени. Никого не ждем и я даже не одеваюсь. На улицу сегодня не иду. А время как-то остановилось после Чернобыля. Сколько писали и говорили, да и сейчас продолжают. Говорят, что СССР выплатит компенсацию Польше, Венгрии и Чехословакии, но что и Швеция, и ФРГ могут не терять надежды. Может быть, сейчас там самые напряженные дни. Мы ничего не знаем, наши «малые дела» происходят на фоне таких великих дел, как в Чернобыле. Люди еще умирают. Показывали поправляющихся пожарных. Передачу о них я не мог посмотреть. Вспомнил «451° по Фаренгейту». Рассказывают анекдоты, собирают деньги. Если бы хоть часть того, что насказано о Чернобыле, говорили о Таншане. Наши маленькие дела идут на фоне гигантского безвременья. Мы живем очень спокойно и тихо. Покупка чая уже событие. Верочка купила десять пачек «36». Это запомнилось. Эллочка вчера подивилась на наши запасы.
Тогда же, в день получения премии, был у Натальи Васильевны и видел Швейгольца. До субботы теперь все тихо, а в субботу Эллочка обещала зайти поздравить маму. Кира-то, я знаю, работает.
С Чернобылем отстал от жизни. Да, кажется, ничего и не случается такого уж великого. Как-то приостановилось время. Аресты в Польше, убийства то здесь, то там. Здесь – не у нас, конечно, так сказалось.
Рассеянная летняя жизнь и началась, за своими делами мы потеряли ощущение величия момента. Сегодня пишут о больших наводнениях в районе озера Титикака. Звонят колокола. Никуда не рвусь из дома. Выхожу дважды и трижды в день, как будто в соседнюю комнату. Сразу же возвращаюсь.
Потом раз мы с Верочкой съездили в Купчино, привезли вещи, книги. Ф.М. Достоевского и китайцев вывезли. Совсем собрались на этой неделе еще раз там побывать, да вот незадача – Вера в Москве. Я уже представляю, как там собирают чай. По пачке, по две. Может быть, что-то и выйдет. Она сама рассчитывает на «Бодрость». Я что-то брежу «индюшкой». А там посмотрим.