Землетрясение в Греции, с утра в воскресенье только и говорят. Есть убитые и раненые. У меня трава кончилась тут, но с утра я еще курнул пару папирос. Верочка поехала на кладбище. А вчера мы с ней свезли макулатуру на «Тысячу и одну ночь». Теперь нам очень много макулатуры понадобится. Неделю назад был Верочкин день рождения, собирались днем родственники, а вечером зашли Кира, Элла, Женя и Боря. Я напился водки до того, что неделю не проходит боль в пояснице.
В понедельник Ленинграду грозит наводнение, юго-западный ветер усиливается до 25–28 м/сек. Едем с Верочкой к Мише и забираем В. Хлебникова. Я никак не ожидал, что томик будет такой. У Миши много народа, когда мы возвращаемся, Верочка с мамой принимаются варить яблочное варенье, а я варю чай и разогреваю обед, вообще готовлю стол к обеду. Говорят по телефону о наводнении и за столом. По радио предупреждают только об усилении ветра. Сижу, перечитываю сообщение о греческом землетрясении, слушаю об этом же по радио, жду, что будет. Теперь в доме есть В. Хлебников, возвращаемся к временам, когда отец был жив и нашел у меня на этажерке томик «Библиотеки поэта». Он просил меня почитать вслух, по-моему, он понял, что я нашел своего поэта. С тех пор – двадцать пять лет – ничего подобного не было. Я так и вижу, как он становится у нас на полку. Половина вещей незнакомых, половина хорошо знакомых. Эллочка, которая дала нам его, корректирует какой-то труд, в котором говорится о происхождении иберийцев. Кавказском. Беды обрушились на большевиков, и только об этом речь.
К утру все успокаивается, ветер утих. Я встаю рано. Трясет ночью Таджикистан, Ишкашим посильнее, Душанбе – послабее. Извергается Этна. Последний раз извергалась в 84 и 85 годах. И землетрясение в Греции, там же, повторяющееся в понедельник и в ночь на вторник. Паника, раненые. И в среду землетрясение в районе Файзабада. Посильнее. Как будто в моем тексте кто-то попереставлял слова, внес уточнения, все перестановки в эту сторону. Я говорю о том, что я понаписал в «Возвращении в 1974 год» о вьетнамском стихотворении, его истолкование и что было дальше. Вероотступник, что-то вроде «Калины красной», и тогда и теперь предстоит. Как будто простой перестановкой слов в моем тексте мы достигнем полной адекватности литературы с действительностью. И, как будто, это достижимо…
23 сентября. В сегодняшней газете уже есть статья о Таншане. Не поздно ли?
Из Москвы позвонили, говорят, что килограмм чая высылают мне. Новости сегодня утренние отличаются от вечерних и даже дневных. С утра говорили о попытке угона нашего самолета, а сейчас – взрыв на Корсике, ничего лучшего.
Взвидел что-то от чая, а на улицу вышел – обычный день, много народа, школьники перед девятью. В газете напечатали сообщение о захвате самолета двумя уфимскими наркоманами. Преступники уничтожены. Это было еще двадцатого.
Солнечный день, несмотря на все ужасы «плюс один» утром, предчувствие холода и ветров. Собираются на Марс, теперь определенно. Попытка переворота в Того. Верин берет сегодня остался лежать на книжном шкафу. Она одела мою толстую шерстяную шапку. Я ей говорю, что хотел бы эту шапку ей подарить. Я выхожу из дома немного позже восьми, и, на удивление, тепло. Я дохожу до молочного, и все как всегда. Только немного раньше, чем обычно, и это чувствуется. Я делаю закупки для дома, возвращаюсь и успеваю до девяти побриться и накуриться. Папиросы мне хватает как раз до начала последних известий. В них и говорят, что «Советская Россия» опубликовала проект, намеченный на восемьдесят восьмой год, о полете двух человек в сторону Марса или и на Марс – я не понял. Нет, не люди, а автоматическая станция полетит на Марс.
28 сентября. Тайфун во Вьетнаме – есть жертвы. Пожар в Загорске – есть жертвы. Журналисты еще в субботу были допущены на наш ядерный полигон. Пустили первый энергоблок в Чернобыле. На пенсию ушел министр морского флота Гуженко из-за «Адмирала Нахимова». Четыреста человек утонуло в Черном море, вблизи Новороссийска. Ущерб, причиненный землетрясением в Каламате, составил сорок миллионов драхм. Говорят, что землетрясение было ужасным, город почти полностью разрушен. Вчера был еще толчок, но слабый. Пишут, что в Молдавии ущерб составил полмиллиарда рублей.
2 октября день Гвинеи. Землетрясение в Греции, в 125 км от Афин. Ни жертв, ни разрушений. Но еще говорят о Каламате. Ясный взгляд. Бессмысленный. Непонимание того, что собеседник говорит также то, чего не может не сказать. Ясный взгляд такой привычный, что «ничего не выражает», а также ничего не дает понять. Иногда я опускаю глаза в пол и не могу их поднять. Машинально смотрю вниз и не оторвать взгляда. «Тот, кто прячет глаза, – никогда не увидит Авелокитешвару…» Я, как раз, тогда и прячу глаза и, значит, не увижу. Это расплата за бессмысленную ясность привычного взгляда. С утра посмотрел в Энциклопедии статью «Гвинея». О последней революции в ней ничего не говорится. О сейсмичности тоже. Да и вообще сейчас перерыв.