В воскресенье зарегистрировано два землетрясения в районе Кавказа, одно пять и восемь десятых балла, сообщает Упсальская обсерватория. Точнее об месте не сообщается. В газете пока ничего не было. Одно в Дагестане, второе в Армении. В Боливии в пятницу произошел колоссальный оползень, погибло сто двадцать человек, в месте с названием, похожим на слово «снег», погибло сорок семей. Обо всем этом дается совсем мало информации. Сегодня в «Известиях» заметка о том, как испытывается сейсмостойкость зданий в Алма-Ате; создаются условия девятибалльных подземных толчков. Все новые постройки проходят такую проверку, но это в Казахстане. Может, завтра будет напечатано сообщение об этих двух землетрясениях.
В программе «Время» показывают извержение Килауэа, вулкана на Гавайях, показывают раскаленную лаву на склоне горы. Зрелище очень впечатляющее. Один раз я только видел по телевизору свежие расщелины в земле. Тоже не с чем сравнить. Мы как будто и не на земле. Эти съемки были сделаны очень давно, чуть ли не в двадцатые годы. А теперь обычно показывают щели в стенах зданий или оставшуюся от них груду мусора. На новых повреждениях взгляд фиксируется, но щели в земле еще страшнее. Говорят, под Ашхабадом есть разлом глубиной тридцать километров, никаких и шахт и скважин не надо. В нем установлены приборы специальные, фиксирующие толчки. Кто-то и это видел своими глазами. Такие раны ничем не залечиваются, я думаю.
Выходил на улицу. За домами, во дворах слышен громкий птичий щебет. За поликлиникой в голом кусте шиповника сразу десять – пятнадцать синиц, как в ажурной клетке. Рядом с ними, по-весеннему грязными уже, окраска простого воробья выглядит экзотично. Угадывается какой-то цвет оперения, помимо серого, иной, сдержанно-яркий. Или идешь по тропинке, и на кусте толстый нарядный снегирь, даже сумку перекладываешь из руки в руку, кажется, можно его взять или хоть погладить. Но он предупредительно перелетает подальше. Так давно я не видел стрижей и ласточек, а раньше часто приходилось за ними наблюдать под Москвой и в других местах. У нас они совсем не водятся. Им нужны обрывистые берега рек или деревянные дома, где бы можно было прилепить гнездо. Зато сколько в последнее время развелось диких уток. Во дворе за Будапештской вырыли пруд, так там их не меньше сотни я видел, трех мастей. Потом часто чайки к нам залетают, вороны стаями пасутся на пустырях. Какие-то птицы, издали не рассмотреть, облюбовали одно дерево и сидят утром, как и под вечер, несмотря на морозец. Голубей не так много, как в старом городе, но есть и они.
Вчера уже начался пост, а накануне был большой праздник – пятисотлетие со дня смерти Святого Казимира, покровителя Литвы, сорокалетие Ялтинской конференции. Вчера Вера ходила на конференцию по книголюбству и купила две книги: «Поэты пушкинского круга» и «Воспоминания» Анастасии Цветаевой. Очень довольна. Здесь, в Купчине, вообще не встретишь человека без покупок. Приезжая сюда, все несут с собой коробки или свертки, либо идут с сумками и кошелками. Руки всегда заняты. Я прикидываю, что и по прямой от наших садиков до города далеко. Если смотреть в сторону города, то виден один Исаакиевский собор. Теперь и у нас возвышается ориентир – высокое здание больницы скорой помощи, а вот круглая башня в том конце Будапештской не видна, ростом не вышла. Чтобы не пропустить сообщения о землетрясениях, впору прослушивать подряд все выпуски последних известий. Я этого не делаю, гадательно выбираю, когда слушать. Вдруг мама вчера вечером говорит, что уже слыхала об Кавказских, но одно было не пять и восемь, а пять ровно. Я это пропустил, дремал. Все еще холодно у нас, ветрено. Сегодня опять ночью выпал снег. Время между зимой и весной. Сами мы просто так на улицу не выходим, обязательно идем за покупками, даже просто ходить пить пиво не принято. Смотрят уже как на насущего человека. Только пьяные подходят к ларьку просто, без дальнейших околичностей. Поэтому большую часть времени просиживаю дома. Ну а из окон, кроме двух дымящих огромных труб, никакие ориентиры не видны. То, что видно – тысячу окон, надо еще раз помножить на тысячу таких видов, чтобы представить себе, что такое современный город. Когда-то я думал, что новые районы будут раскиданы, не будут смыкаться один с другим. Но нет, уже сейчас не разобрать, что куда относится. Заметно делят их только железные дороги. Надо хорошо знать названия районов, чтобы не путаться, а так я с иллюзиями живу относительно того, как называется то или другое место. На старом плане города было все это лучше видно. Один раз мне дарили такой план, да я не взял, отказался. Пару часов каждое утро провожу бодрствуя, а потом, когда Вера уйдет, могу снова лечь спать. Если чифир горячий, то тебе никто не брат и ты способен отказаться от чего угодно, если немного остыл, то греешься возле газа или батареи, смотришь выпить еще. Я много курю. Несколько дней назад я переписал § 45 «Дао Дэ Цзина».