уда выходить. Дни стоят теплые и тихие, часто пасмурные, но чувствуется, что уже наступает весна – пора, первое апреля. У Веры день весь распланирован таким образом, что она не остается без занятий, много читает, а кое-что успевает и перепечатывать. Она успевает прочитывать и макулатурные книги, а я, из чувства противоречия, наверное, при ней ничего не читаю. Заглядываю только в Лао-цзы по субботам и воскресеньям, а так имею много свободного времени и успеваю поспать под вечер часа полтора. Все снятся какие-то пограничные ситуации или столкновения с иным социумом на почве имущественной или плана, впрочем, пьем и во сне вино или даже курим, и я просыпаюсь со вкусом косяка на губах. Просыпаюсь мокрый от пота, наверное, это от чая, впору спать без рубашки, но тогда я и совсем утону в постели. Сегодня большая статья в «Известиях» «До и после землетрясения», все о Газли. Стоило такому толчку произойти, и разом заговорили все. Кое-что можно было предполагать. Так, например, решено не отстраивать город, а построить поселок «вахтенного» типа из сборных деревянных домов, лучше приспособленных к землетрясению, а город, жилой микрорайон газодобытчиков, построить в Бухаре, «подальше от эпицентра». Вот о таком рассредоточении я думал сам, перед лицом неизбежности. Говорится о больших разрушениях по Узбекистану, особенно в прилегающих к Бухарской областях. Один человек был оттуда, приезжал за ленинградскими реставраторами, да мало, говорят, что осталось реставрировать. В самом же Газли все почти дома подлежат сносу. Рассчитанные на восемь баллов не выдержали. Выявился строительный брак, как всегда, но много было «халтуры». Я только мельком видел по телевизору – вид с вертолета – ровные ряды четырех- или пятиэтажных домов, но это город после страшной бомбардировки, такое впечатление; пишут о крошеве кирпича, бетона и стекла, о том, что не выдержали даже двухэтажные дома повышенной сейсмостойкости, частной постройки. Ну и, конечно, о «боли Газли» и т. п., правда, конкретно о жертвах и в этой большой статье ничего не говорится. Все о проектах гасить силу подземного удара путем закачки воды в глубокие подземные пласты, но это для будущего. Пока же результат налицо. Передают, что Штаты произвели сегодня четвертое в этом году подземное ядерное испытание в Неваде. Помаленьку всяких новостей доводится послушать. Еще два парохода подорвали в Никарагуа, кто-то убит левыми в Сан-Сальвадоре, кто-то чуть ли не бежал, будучи смещен со своего поста, из Гондураса. Все новости такие парижско-румынские, ближневосточные и центральноамериканские. У нас какой день уже говорят о юбилее Гоголя, показали миниатюрное семитомное издание его произведений, сами называют его шедевром полиграфии. Из пятнадцати миллионов его книг, выпускаемых в этом году, боюсь, мы не увидим ничего. Тут был на Петроградской, остановился в очереди у книжного магазина на Большом, минут двадцать простоял до открытия, а оказывается, все эти люди, и женщины, за какой-то книгой по электронике и радио, я даже не стал специально рассматривать. А в других отделах пусто, я говорю о покупателях, «Русское изразцовое искусство» за двенадцать пятьдесят свободно продается, и книга «Французская миниатюра в советских собраниях», и наборы открыток – «Русская миниатюрная живопись» увеличенного формата, и обычного – Павел Кузнецов. Я от досады, что замерз, стоя на улице, даже не посмотрел ничего, но я представляю и так, насколько это интересно. В метро, в академическом ларьке, пустые полки. Почему-то он в этот день был закрыт. Некогда было, и не зашел в «Старую книгу», но там глаза разбегаются, а у меня всего треха, да надо еще вина купить. Хорошо, взял на Московской, а то и в нашем гастрономе санитарный день и за хлебом надо идти бы на другую остановку. Но вечер этого дня, когда я ездил к Кире с Эллой, я уже описывал раньше. Вот, кажется, нечего сказать, а прикалываешься и исписываешь страницу свободно. Но больше ничего не видел. Мог бы, конечно, сам зайти в «Академию» на Васильевском, да что-то проехал мимо. Прошу у Эллы, если что будет, взять и на меня. Как-нибудь рассчитаемся. Я прошу о сравнительно дешевой монголистике и, кажется, небезуспешно. Посмотрим. Тираж такой маленький, что ей бы только самой досталось бы, хоть. И то надо быть благодарными. Каникулы школьные сегодня кончаются, и днем будет больше порядка. Я не жалуюсь, но, как я ни менял своих убеждений об упорядоченности, сам я приспособлен только к полупустынным улицам, а <к> жизни – по регламенту. С этим уже ничего не поделаешь. Да, очень хорошие и интересные получились негативы, которые снимали восьмого марта. Теперь подождем фотографий. Я сам себе понравился и Элла с Кирой тоже. Съедаю почти литр простокваши, это при чае-то, и надо уже снова ложиться. Как отец говорил: «спляй да спляй». Миша, говорят, достал нам десять пачек «индюхи» второго сорта, Вера привезла десять пачек «тридцать шестого», я – два «цейлона». Так и живем. Не все, должно быть, еще возможности используем, но каждый достает где может. Пока хватит, а вот за хлебом в понедельник утром придется сходить. Там и пиво и все. Завтра день безвинный, как и сегодня. На треске с пюре из полуфабриката. Благодарны и за это. У родных появляются новые планы относительно жилья. Все.