Можно и свет выключить. Уже достаточно светло, чтобы об табуретки не спотыкаться. Но как я буду писать? Верочка купила Кавабату. Буквально выгнал ее за покупками, а сам бы до того ларька никогда и не дошел. Далеко, угол Белградской и Славы, около зловещего железнодорожного моста. В ларьке взяла «Старую столицу» из библиотеки «Иностранной литературы». Будем считать, что это крупнейшая библиофильская удача. Так в мартовский день, в субботу прикупила среди гороха и «ракушек», чая с кедрами и чайными плантациями, вина, молдавского «Гратиешти», и томик с «Киото» и несколькими рассказами, это уже кажется лишним для одной книги. Рубля сорока у меня бы не было, если бы это я вышел. В этой серии уже выходили «Дублинцы», но я даже не видел их в глаза. После итальянских никаких дублинцев не припомню. И Кортасар выходил: рассказы из двух сборников. Есть у Киры, я заглядывал. Занятно он пишет. Серия нам открылась на лучшей своей странице. Когда я закрою последнюю страницу «Старой столицы», будет уже поздно что-то на свои места ставить, а пока я даже еще его не прочел, я имею в виду роман. Только начал. Кавабата убивает наповал. Как странно, что тут он выходит. Помечен еще прошлым годом. Я сказал: «Если бы “Киото” выходило почитать!» Вербовский посмотрел на меня как-то неопределенно. Но тогда, десять лет назад, больше десяти, не выходило как раз почитать «Киото». И теперь… Мы тогда осмотрели один развал книг в задней комнатке на Герцена. Казанский журнал или сборник с
на обложке мне запомнился. Но это был раритет. А так эта вываленная на пол библиотека заключала ряд книг по Индии, да таких, что я и не видал никогда, в оригинальных декадентских переплетах. Дальше не помню. Книг было множество, целая груда. Вербовский не то отбирал что-то себе, не то подсчитывал стоимость всех книг. Видно, выходило много. Что это? Чья-то девичья библиотека была разрушена? Даже в голову не приходит ничего другого. Кто-то знал о йоге, но из совсем других книг, чем мы. И вот все свалено в кучу. Я думаю: сколько стран – столько Рерихов. А потом думаю: сколько стран, а ведь Рерих-то один. Даже для Японии не нашлось своего художника. Нет, никак не отражаются у нас японские красоты. Но был Хлебников. Каждый по-своему, Хлебников и Ван Гог испытали на себе влияние японского искусства. А русского такого художника нет, как же может что путное из симбиоза выйти. «Дерсу Узала».
Съездили еще раз к Кире с Эллой, посмотрели на щеночка, пообщались на предмет новых книг. Мне подарили сборник «Человек и мир в японской культуре». Сам по себе я закончил читать роман Кавабаты, а за рассказы не принимался. Последние известия какие-то неинтересные, день солнечный и спокойный. Вчера Кира показал мне книгу, изданную Московским университетом: древняя литература Ирана, Индии, Китая. М. б., возьму потом посмотреть. Чжуан-цзы много довольно, Хуай-наня. Боря Останин уехал в недельную поездку в Казань, а дневник еще не дочитал. Не брать же его с собой? «Пиньхуа по истории пяти династий». Кира мне показал – большая книга, четыре рубля стоит. Немного почитал у них. Заглядывал в Хлебникова, который уже мне пообещан. Все не понять принципа составления этого сборника. Говорят, что точно выходит в этом году Хлебников, но однотомник. Поговорили о том, что это может быть. Кире прислали чай, и он пакет «Бодрости» метнул нам, да еще Верочка достала три пачки «400». Днем видел в автобусе совсем старую старушку, у которой сумка была набита «400». Я еще подумал, что вот и в другом районе, где-то на Ивановской улице, давали чай. Она вышла со мной на одной остановке, у меня на руках еще ничего, кроме плана, не было. Все, что образовалось, образовалось к вечеру. Миша с женой и ребенком приехал смотреть на собачку. Мы в девять поднялись и ушли. Они еще оставались. Много нас слишком, для этой маленькой квартиры. Умер Николай Глазков, и, Эллочка говорит, его жена выпустила хороший сборник. Теперь его не достать. Страхов вышел, пять тысяч экземпляров. Кое-что из книжных новостей удается обсудить. Верочка сегодня должна получить том энциклопедии и нагрузку и притащить его домой. Поэтому ни в какие магазины она не заходит, не пьем. Вчера тоже был сухой день. Многие уже переоделись в куртки, особенно подростки, и все почти с голыми головами. Когда мы вечером возвращаемся, зимний мой наряд не таким уж неуместным кажется. Почти сразу ложимся спать – чаем запаслись, все есть. Нужно не забыть напомнить Вере купить «Беломора». Все не так. Вера принесла выпить, а в последних известиях сказали, что сгорел спортивно-концертный комплекс в Ереване. Еще дипломат наш пропал в Дели. Ищут в беженских организациях.