Сообщают о новом землетрясении в Чили. Сант-Яго, Вальпараисо, Винья дель Мар – города, где чувствовались подземные толчки. Эпицентр в океане. Сила – 6 баллов по шкале Рихтера. О жертвах и разрушениях молчат.
Девятого числа – землетрясение в Азербайджане, около городка Зангелан, силой шесть баллов по шкале Рихтера. Имеются разрушения. Это на самой границе с Ираном, тут же армянский пограничный город Кафан.
В Индии утонуло в Ганге более семидесяти человек, пассажиров опрокинувшегося судна.
В Югославии объявлен день траура по случаю гибели автобуса с тридцатью пятью рабочими. Автобус столкнулся с прицепом другой машины, упал в озеро.
Привезли с Петроградской книги, среди них «Жизнь Николая Лескова», Хо Ши Мина и «Моя мадонна». Ходили накануне Пасхи в переплетное ателье, получили переплетенные журналы, сдавали макулатуру. В общем, все дела переделали в один день. Верочка плохо себя чувствует, кашляет, и на улице у нее такое усталое личико. А день солнечный, теплый.
Мне тут приснилось, что я смотрю албанскую газету с некрологом руководителя вьетнамской делегации в Албании. Статья на страницу, с фотографией. Я читать не умею по-албански. Умер Энвер Ходжа.
Пробило четыре. Здесь мы с другого этажа слушаем бой часов. Глубокая ночь. Оживление на дороге. Пасхальная ночь.
Верочка должна еще получить книгу Борхеса и «Древнюю английскую поэзию». Пока привезла книгу Л. Зониной «Тропы времени». Дали в нагрузку. В четверг у нее книголюбский вечер – долго буду один. Но тут еще, днем, бывает свободное время, когда я могу что-то записывать. Нового мало. Феля приехал, сегодня должен быть у Киры. Вот это Верочкино нездоровье меня подвело. Мог бы и я подъехать, тем более что Кира прогуливает день на курсах. Экскурсия. Я не собрался поехать, Фели не увижу. Даст бог, Кира зайдет, расскажет, что новенького. Пока говорят об политике Албании, о новом руководителе страны – Рамисе Алие. Газета совсем неудобочитаемая, я и не читаю, просматриваю только. Разбился «Боинг» в Таиланде, но эта новость небольшая – двенадцать человек погибло. Радио в одиннадцать передало. А так, войска ЮАР выводят из Анголы. Нашего шпиона связали в ФРГ. Земляков его фамилия. Польский виолончелист попросил во Франции убежища. То же, что и обычно. Об выборах в Перу поговорили – левоцентристская партия собрала больше всех голосов. Марксисты на втором месте. А правительство потерпело сокрушительное поражение. Даже о Судане сегодня молчат. Ничего об Эфиопии. Все готовятся к сорокалетию великой победы. У них так же. «Челнок» летает, говорят, задержится в космосе, нужно отремонтировать один спутник, не так удачно запущенный. Вот и все новости. Да, в Польше арестовали подпольного книгоиздателя, выпускавшего в год по десять книг, да еще еженедельник. В Москве какое-то столкновение у Академии наук. Иностранцы пытались вручить петицию, избили пятерых.
Новый день начинается, среда, третий день после Пасхи.
Пятница, девятнадцатое апреля. Землетрясение в Юньнане. Шесть и три десятых балла по шкале Рихтера. Погибло три человека и несколько ранены. Имеются разрушения. Начал перечитывать Беккета. Сходил за вином, выпил пива, благо очереди никакой не было, купил хлеба, вернулся домой.
На другой день надо было поехать за чаем на Петроградскую. Чай кончился, дома пить нечего. Ездил к Кире, он дал две пачки «36».
У нас, конечно, есть еще пачка «400»-го, но, вообще, чай кончается. Сережа должен приехать двадцать третьего, привезет из Москвы. Умолкли все новости, только английские «последние известия» остались. Ничего сейчас не говорят. Ночь. Поеду к Кире. Нужно взять «Записки из подполья» Ф. М. Достоевского, Кавабату забрать. Это – книжное, а так – давно у него не был, со смотрин. Миша гораздо чаще успевает там побывать. Ветер взрывами какими-то принимается шуметь и тогда сразу стучит дверью и воет в трубах вентиляции. Потом умолкает, собирается с новой силой. Снова. Снова.