А это большое счастье, так пить «трехсотый», всюду находя этикетки от чая. Все время имея готовый чай под рукой. Американцы провели пятое в этом году испытание ядерного устройства. Все же гораздо спокойнее, когда один в квартире. Вывел маму погулять, и настроение улучшилось. Даже присутствие мамы создает какое-то беспокойство, не могу писать, читать. Новостей почти не слышу. На Кипре референдум по новой конституции. Вчера, пятого. А сегодня передают, что шестьдесят пять процентов высказались за новую конституцию, очевидно, Кипр останется разделенным.
Кире звонил Боря Останин, обещал зайти, рассказывал кое-что о Москве. Говорит, что пил там водку с консервированными вьетнамскими ананасами – очень вкусно. Много пил и напивался. Остальные новости для близких знакомых, до меня не доходят. Об дневнике ни слова. Приглашает уже ехать в деревню, Кира собирается. На машине, с собачками. Рассказал об Акуше, как тот с Мишей загулял.
Мама заехала к нам еще в конце апреля и пробудет до десятого мая. Отдохнула от своего одиночества. А пятнадцатого мая снова должен Сережа приехать к ней на пару деньков, поэтому она дольше у нас не остается. Мы ее проводим и сами заночуем на Петроградской, а одиннадцатого вернемся. Верочка написала себе отгул на это число – надо сдать макулатуру на «Спартака», а то у них дома пропала эта книга, даже две. Я ей помогу. Надо и маме купить из еды кое-что. У меня все еще зуб болит. Ездил к Кире стеречь собачку, принимал много анальгина. Теперь стараюсь не простыть под открытыми форточками.
Снова остался один, мама вышла погулять. Думал, провожать ее придется, но она все делает сама, как и со стиркой и с приготовлением еды. Нужно только немножко помочь. С одиннадцатого буду снова один тут разгуливать. Новостей нет. Вчера Канада передала, что погибли два генерала и полковник в Закарпатском военном округе. Черпает материалы из «Красной звезды». ООН настроена против кипрского референдума, никто турок не поддерживает. Пишут, что США хотят обратить север Кипра в свою базу, ну это как всегда. Праздники скоро кончаются, жду будней с нетерпением. Жду от будней свежих известий, в праздники и их нет. Сейчас все направлено на празднование знаменательной даты.
Элка на юге, знаю, что со своей квартиры перебрались они в гостиницу, больше ничего о них не слыхать. Началось лето. Плана хватило только до мая, еще и хорошо, что так-то.
Наши говорят, что на острове Пасхи модернизируют взлетно-посадочную полосу. Длиной три с половиной километра, она сможет служить для посадки космических кораблей «Шаттл». Вообще же, в понедельник приземлился очередной «Челленджер» в Калифорнии, пролетав десять суток. Ученые заявили, что собран уникальный материал, до сих пор не собиравшийся. Нормальные новости. Взрывы в Аргентине, бои в Бейруте. Всеобщее осуждение кипрского референдума. Забастовка в Гуджарате в связи с тем, что в высшие учебные заведения будут принимать представителей низших каст. Столкновения в Пенджабе. В Гвиане запущена «Ариан-3» с двумя спутниками – европейским и американским. Новый посол Кипра Михаил Е. Шерифис вручил свои верительные грамоты. В душе полное примирение с Грецией, но только как с восточной культурой. Вспоминаются подземные монастыри Турции. Нас-турция, мой цветок. Примирение и с Папой Римским. Хорошо на душе. Ночь. Я выспался с вечера. Завтра праздник, Верочка едет к родителям, а десятого – на Петроградскую. В доме нет плана ни капли, так спокойно. Посмотрел «Жизнь Лескова». Интересно, о чем сын не пишет? О приверженности отца религии или о том, что он нюхал эфир? Предчувствую компромисс.
Девятого мая было землетрясение в Азербайджане, а мы и не знали об этом до двенадцатого. Имеются разрушения. Эпицентр южнее Джалилабада в Талышских горах, но ощущались подземные толчки в Ленкоранском районе и других местах. По-видимому, горы потрясло. Жертв нет.
Много жертв взрывов в Индии, в Дели и в других северных городах. Много убитых на Цейлоне. Взрыв в Тегеране. Девятого июня будут выборы президента на Кипре, в турецкой республике северного Кипра. В Англии сгорел стадион, сорок человек погибли. Пятьдесят два человека погибли. Десятого, кажется, и Франция провела крупнейшее ядерное испытание. Тринадцатого Верочка принесла «Похищение быка из Куальнге» – мне. А себе купила несколько исторических книг. Сейчас будут принимать макулатуру на «Емельяна Пугачева», у нас он есть еще пятидесятого года издания. Кончил читать «Мэлон умирает», а за «Моллоя» сразу и не приняться. Книг много, эта ее работа много книг дает, не считая Беккета, конечно. Она взялась за «Записки из подполья» и говорит, что у нее есть общие черты с героем. Пили херес. Завтра приезжает Инна и Сережа, а пакет «Бодрости» уже нам привезла Любовь Григорьевна. Собираюсь на Петроградскую. Надо Инну повидать, деньги получить в кассе. На этих днях выберусь. Позавчера Кира рассказал, что они с Мишей сняли дачу в деревне Озерки по Мурманскому шоссе, всего за сто рублей две комнатки. Пили в этой деревне алжирское вино с березовым соком. Вышла какая-то новая книжка африканской цыганской поэзии, «Песни, рожденные в пути». Пришла открытка. Боря Останин уехал на дачу и вернется двадцатого. Эллочка не могла дозвониться до Киры. Он был на работе весь день. В сад приходила Герта Михайловна, утащила цветы для рисования. Мне снится Ереван и армянская театральная постановка в естественных декорациях. Когда кажется, что из новой архитектуры что-то должно попасть в поле зрения, ну, например, спортивно-концертный комплекс, и нарушить единство пьесы, действие которой происходит в XIX веке, звонит будильник. Я выспался вполне, спать больше не хочется. Странно, что в пьесе ездят в старинных экипажах и город старый, а вот фамилия действующего лица – Кагебян, и разговоры все на ультрасовременные темы. Что-то о китайских моряках в Тихом океане и о связях с внеземными цивилизациями. А перед этим снится Лиговка, Московский вокзал, район вокзала. Меня пытаются оштрафовать за безбилетный проезд в трамвае, а я документы оставил в другом костюме. Везу сосиски, мясо и яйца с Суворовского куда-то к нам на Марата. Так странно. Еще отец жив. Мать сама стоит в очереди за этими продуктами. Улица за Московским, гаражи, где собираются не то алкаши и плановые, не то гомосеки. И переходит все естественно в армянскую трагикомедию.