Конечно же, в отличие от ее комнаты, там повсюду царил беспорядок. Везде были разбросаны одежда и косметика, пластинки и книги, и разные штуки для рисования. На несколько минут Винни показалось, будто вся жизнь, все те годы, когда она была «хорошей-девочкой», подводили к тому, чтобы в этот критический момент, когда сестра нуждается в том, чтобы она была сильной, она могла бы действовать с абсолютной, безоговорочной властью. Винни чувствовала, будто она — сила света, рассеивающего тьму, которой было позволено слишком обильно собраться в одном месте. Она нашла жестянку с травой и папиросную бумагу. И таблетки без упаковок… Она нашла школьную папку, полную фотографий обнаженных людей всех возрастов. Были там и фото дикарей, вырванные из отцовской подшивки «Нэшнл Джиографик», и белых женщин, вырванные, предположительно, из «Плейбоя» (иногда она видела журнал в его портфеле), и фотографии мужчин и женщин из раздела нижнего белья в каталогах товаров почтой. Такое соседство встревожило и озадачило ее. А потом она нашла тайник с рисунками.
Большая часть работ Джоэни лежали в паре папок в ногах кровати и были ей знакомы. Рисунки с голыми женщинами порвала мама. Но теперь она нашла другой тайник, спрятанный под матрасом Джоэни. Там были голые мужчины. Мальчики. Несколько из них — мальчики, которых они обе знали. Мальчики из комнаты отдыха Флемингов. И они трогали себя или… предлагали себя.
Все могло бы обернуться иначе, если бы только родители были на званом ужине, а не на коктейль-приеме. У нее было бы время успокоиться или, может быть, даже уйти спать и утром увидеть ситуацию яснее. Вместо этого, они пришли домой как раз тогда, когда она все еще рыдала, съежившись на ступеньках лестницы, и как только она увидела их взволнованные лица, глядящие на нее снизу, она почувствовала себя снова ребенком, совсем не подростком, который сумбурно и путано выплеснул все свои переживания. И пусть даже войдя в дом не совсем трезвой, мама в секунды протрезвела и через полчаса упаковала полную сумку вещей Винни, и отвезла ее на ферму к бабушке в часе езды от города.
Винни там понравилось, она испытывала облегчение, избавившись от напряженной обстановки дома, от необходимости быть взрослой и даже от того, что у нее появился прекрасный предлог избежать унижения, явившись на Выпускной вечер без кавалера. Не было ничего страшного и в том, чтобы пропустить церемонию по вручению аттестатов, так как она окончила школу с весьма посредственными результатами, что, впрочем, было вполне предсказуемо. Бабушка, сама доброта и простота, кормила ее, посылала собирать яйца, хворост на растопку и не задавала неуместных вопросов. Когда спустя неделю мама привезла ее обратно, она очень осторожно объяснила — Джоэни больна на голову, и они были вынуждены поместить ее в Кларк[42]. Мама упорно не вдавалась в подробности, ей было слишком стыдно, но она явно решила свалить вину за все это дело на наркотики и заставила Винни пообещать, что, если когда-нибудь какой-нибудь мальчик попытается уговорить ее покурить марихуану, она сразу побежит прямиком в полицию.
Папа был более откровенен, но не намного. Как-то раз, по пути в город он признался Винни, что Джоэни как с цепи сорвалась, и у нее начались галлюцинации.
Никто и словом не обмолвился о порнографии или рисунках, которые, предположительно, были сожжены. И Винни не собиралась признаваться, что один из рисунков, изображавший Джоша МакАртура, она оставила себе, засунув его под свитер, когда той ночью родители заходили в дом. Она разгладила листок, заложив его между книгами под матрасом в гостевой комнате у бабушки. Теперь, когда она свыклась с его ошеломительным содержанием, ей пришлось признать, что рисунок был красив, пусть даже красота была весьма опасного сорта, которой она никогда не смогла бы ни с кем поделиться.
Несколько раз она навестила Джоэни в клинике, но эти походы ненавидела. Сотрудники были так добры и так явно заботились о ее сестре, и все там было совсем не похоже на психушки в фильмах ужасов, но она винила себя за то, что упекла туда сестру и за то, что там с ней делали: лекарства и электрошок.
Чувство вины только усилилось, когда Джош МакАртур вдруг пригласил ее на свидание после того, как однажды, самым что ни на есть вежливым образом, после церковной службы в воскресенье подошел выразить соболезнование. Оказалось, он был чрезвычайно увлечен ею уже долгие месяцы, но был застенчив, потому что думал, что она относится к нему неодобрительно.
42
Институт Кларка — психиатрическая клиника в Торонто, названа именем известного канадского психиатра Чарлза Кирка Кларка (1857–1924 гг.).