Результаты этого дела были самые блестящие: первое, вполне удачное для нас столкновение с горцами под предводительством нового начальника, выказавшего чудеса храбрости, хладнокровия и распорядительности, возвысило дух казаков, убедившихся, что с полковником Зассом победа всегда останется на их стороне, и что с ним они будут грозою для горцев и отобьют у них охоту делать набеги на казачьи станицы; второе, горцы уже поняли, что при бароне Зассе, не рискуя головою, опасно делать набеги на нашу сторону Кубани.
Ознакомившись подробно с местностью на левой стороне реки Кубани, полковник Засс отдал приказ такого содержания: «Предписывается участковым, кордонным и станичным начальникам резервов, равно усиленным постам, по данному сигналу о тревогах, отнюдь не скакать на место, откуда дан сигнал, ибо неприятель не будет оставаться на том месте, где он открыт, а отыскивать его особенно в ночное время очень трудно; но для того, чтобы не потерять из виду хищников или, по крайней мере, их следов, постовые команды, в случае невозможности, по причине малочисленности вступить в открытый бой, обязаны преследовать вне выстрела; резервы мирных ногайцев, по тревоге или особому извещению, обязаны немедленно присоединяться к постовым командам для преследования неприятеля, а главные резервы станиц должны скакать за Кубань на указанные пункты, дабы стать на пути отступления хищников и поставить их, таким образом, между двух огней».
Этим распоряжением барон Засс, в течение полугода, отучил горцев от вторжения на линию незначительными партиями, от пятидесяти до двухсот человек. Большие сборища вообще бывали редко; об них Засс всегда узнавал от лазутчиков за несколько дней и предупреждал нападение хищников, сам нападая на них и разбивая наголову, если они не отступали заблаговременно. Жители станиц, огражденные от внезапных вторжений неприятеля, начали без страха заниматься полевыми работами и ездить по линии во всякое время дня и ночи, принимая только предосторожность против нападения 5-10 человек хищников, которые поодиночке могли пробираться в наши пределы, несмотря ни на какую, бдительность казачьих постов.
Полковник Засс не ограничивался одной пассивной обороной линии, но делал смелые набеги на горские непокорные аулы. Набеги эти всегда были удачны при самой незначительной потере для наших войск; неприятель же всякий раз, при взятии аула, нес чувствительный урон убитыми и пленными; да кроме того жители разоренных аулов лишались всего имущества, лошадей, рогатого скота и баранов.
В 1833 году, все горцы, жившие до реки Лабы: кабардинцы, бесленеевцы, баговцы и медовеевцы, поселившиеся в истоках рек Зеленчугов и Урупа, просили Засса о мире, выдавали аманатов и переселялись на указанные им плоские, во всякое время доступные местности.
Река Зеленчук
В 1835 году полковник Засс был утвержден начальником Кубанской линии и переехал жить в крепость Прочный Окоп. С новым назначением для барона Засса открылся весьма обширный круг деятельности; впрочем, надо заметить, что он, предвидя это, заблаговременно составил план для ограждения и успокоения очень значительной линии Прочноокопского кордонного участка, простиравшейся от станицы Николаевской до границы Черноморского Войска.
План крепости Прочный Окоп
Для усиления Прочноокопского отряда барон Засс перевел из Баталпашинского участка батальон Навагинского полка вдобавок к тенгинскому батальону Таким образом, вместе с четырьмя казачьими полками (Ставропольским, Кубанским, Хоперским и одним Донским.) Засс считал под своим начальством чуть ли не целую армию, способную завоевать весь Кавказ.
Сосредоточивая отряды в полтора батальона пехоты и до двух тысяч казаков, Засс делал отчаянно-смелые движения далеко в неприятельскую землю. Покорив русскому оружию всех беглых кабардинцев и выселив их из-за Лабы на реку Теберду и на вершины Зеленчугов, полковник Засс привел в покорность все бесленеевское племя, махошевцов, казинбековцов, тамовцев, чингиреевцов, баракаевцев, егерукаевцев и темиргоевцев, поселив их в аулах на доступных и удобных для хозяйства местностях.