Тургенев был одним из немногих русских классиков, удостоенный собранием сочинений при жизни.
С радостью и гордостью за нашу великую литературу должен отметить, что в советское время «классиков» стало много больше! Прижизненными собраниями сочинений удостаивались: Анатолий Иванов, Анатолий Софронов, Михаил Алексеев, Пётр Проскурин и многие другие несомненные «классики».
Перед смертью, в 1882 году Тургенев пишет из Франции Полонскому[642]: «Когда Вы будете в Спасском, поклонитесь от меня дому, саду, моему молодому дубу, родине поклонитесь, которую я уже, вероятно, никогда не увижу». А Льву Толстому писал: «Друг мой, вернитесь к литературной деятельности… Ах, как я был бы счастлив, если бы мог подумать, что просьба моя… на Вас подействует». Он называл Толстого «великим писателем русской земли».
На похоронах Тургенева 9 октября 1883 года было 179 делегаций.
Очень интересный музей писателей-орловцев.
Фет[643]. Чайковский говорил о нём, что он «не просто поэт, скорее поэт-музыкант». Родился в Новосёлках. Сборник его стихов редактировал Тургенев. Подробное меню юбилейного обеда: суп шассер и претеньер, пирожки, судак в белом вине, филе ренессанс с соусом мадера, рябчики и пулярды, салад (написано через «д»), парфе из мандарин с буше. Фет похоронен в селе Клейменово.
Бунин[644]. Он сам писал, что жил «в том благородном подстепье, где… образовался богатейший русский язык и откуда вышли чуть не все гениальные русские писатели во главе с Тургеневым и Львом Толстым».
В газете «Орловский вестник» в 1889 году подписывался «Ив. Бунин».
26 октября 1912 года в Большой аудитории Политехнического музея проходило торжественное заседание по случаю 25-летия почётного академика Бунина, а через два дня состоялся обед в его честь. Подарили серебряную вазу в виде яхты. У Бунина ясный чёткий почерк. На обложке: «И. А. Бунин» (слишком мелко!), ниже — «Митина любовь», «Солнечный удар» (слишком крупно!). Скромный письменный стол с двумя тумбами по четыре ящика в каждой. На столе две фотографии: старый Лев Толстой и сын Коля — задумчивый мальчик с мелким цветком в руке. Коля умер в 5 лет. Толстая авторучка с золотым пером. Большой бумажник. Тёмно-рыжий портфель с двумя ремешками, в котором держал рукописи. Кровать под дешёвым рыжим покрывалом.
Очень хорошо, очень точно сказал о Бунине Твардовский: «Перо Бунина — ближайший к нам по времени пример подвижнической взыскательности художника, благородной сжатости русского литературного письма, ясности и высокой простоты». Очень точно! Лучше не скажешь!
8 мая 1941 года писал в письме к Телешову[645]: «Я сед, сух, худ, но ещё ядовит. Очень хочу домой».
В дневнике запись от 19.9.1941 (Киев уже пал): «Россия будет завоёвана? Это довольно трудно себе представить».
Бунин умер в Париже на ул. Жака Оффенбаха, в доме № 1,8 ноября 1953 года.
Андреев[646]. Огромный стол под синим сукном. На столе — машинка «Ремингтон», большая пепельница «спрут и рыба», коробка для разных мелочей в виде храма Весты. Мрачнейшее тёмное кресло с высокой спинкой. В 1891 году на письменных экзаменах на аттестат зрелости Леонид Андреев получил «тройки» по русскому языку, латыни, греческому и математике, а в устных — «четверки» только по немецкому и закону Божьему.
Из юношеского дневника Леонида 1892 года: «Что делать? Разве это не ясно само собой? Буду по капле долбить камень невежества и зла. Силы у меня хватит».
«Нет лучшей школы для начинающего работника пера, как писать на заданную тему или на свободную, но к заданному сроку».
Я заметил, что до революции писатели часто фотографировались друг с другом и целыми группами. А сейчас? Собаки живут дружнее. Сейчас только в президиумах фотографируются…
Началось с конфуза. В беседе с первым секретарем Орловского обкома комсомола Евгением Волновым я заметил, что хорошо бы посмотреть знаменитых орловских рысаков. Женя заулыбался:
— Так ведь рысаки орловские никакого отношения к нашей области не имеют. Это конезавод графа Орлова под Воронежем их прославил… Съездите на наш Злынский конезавод, тоже неплохой…
Было очень стыдно.
В 1872 году помещик Василий Николаевич Телегин организовал в селе Карповка под Мценском конезавод. Он мечтал вывести собственную породу рысаков, непременно «серых в яблоках». Когда сын купил чёрного жеребца, в гневе великом чуть не убил сына вместе с жеребцом. В 1902 году на завод привезли купленного в Америке Барона Роджерса. Подобно тому, как в мире людей встречаются люди гениальные, и в мире лошадей тоже так бывает. Дети Барона Роджерса положили начало новой линии русских рысистых лошадей и прославили Злынский конезавод. А потом был Крепкий Зарок, дважды выигравший приз мира, Гемлок, Тулумбаш, Погон, Маркиз — победители всесоюзного дерби — и разные другие замечательные лошади.