В моих воспоминаниях с Улановой связан один эпизод. Когда я в середине 1970-х годов задумал купить «Волгу» ГАЗ-24, у меня набиралась едва ли половина нужных денег, и я решил занять у Галины Сергеевны. Танька с ней поговорила, я поехал на Котельники и получил из рук великой балерины 4000 рублей («Волга» тогда стоила 9200 руб.), пообещав вернуть через 4 месяца. Ровно через 4 месяца, день в день, мне позвонила Татьяна и весьма сухо напомнила мне о долге. Я о нём никогда не забывал, однако, признаться, полагал, что несколько дней ничего не решают, и собирался вернуть деньги в самое ближайшее время. Но после этого разговора я срочно обзвонил друзей, набрал 4 тысячи и вернул в тот же день. Впрочем, всё это относится скорее к Агафоновой, а не к Улановой.
Книжка 120
Сентябрь 1999 г. — июнь 2000 г.
В разговоре с Володей[321] об издании своих «Заметок…» отдельными книгами я уже был готов выслушать его упреки в отсутствии патриотизма («Ну как же ты хочешь всё издавать, пока мы не закончили печатать газетный вариант…»), но, к моему удивлению, он ни на минуту не задумываясь, сказал, что несоизмеримость газетного и книжного тиражей освобождают его от каких-либо тревог, и «КП» спокойно может продолжать печатать свой сокращенный вариант и после выхода книг.
Владимир Николаевич Сунгоркин.
В Москву приехал Вахушти[322] с сыном Гугой — замечательным и очень модным декоратором, который изобрёл, насколько я в этом понимаю, свой стиль мебели. Вахо совсем лишился голоса, ему вставили трубку, но без клапана, и когда он говорит, он зажимает дырку в горле. И это мой младший брат Вахо, который был лучшим тамадой в Тбилиси! Я привёз их в Переделкино и закатил пир в их честь. Приехал Рост, подошёл Игорь Кваша. Получился замечательный вечер воспоминаний. Вспоминали нашу поездку в Хевсуретию в 1972 году и того мальчика-хевсура, которому Вахо помог поступить в университет.
— А ты не знаешь, что с ним сталось? — спросил я.
— Автандил Арабули — доктор филологических наук, — прохрипел Вахо.
Он пил с Игорем водку, Рост — вино, а я — минералку. Игорь, который не был знаком с Вахо раньше, совершенно в него влюбился. Все изобретали способ, как раздобыть для Вахушти трубку с клапаном, которая позволило бы ему разговаривать, не держа самого себя за горло. Разобьюсь, а найду такую трубку!
Надо признать, что отнюдь не все женские ноги предназначены для мини-юбок. И женщины могли бы об этом сами догадаться и не ждать, когда я им об этом напомню.
Сам машину мою редко, потому что мне кажется, что вероятность угона грязного автомобиля меньше, чем чистого. Одновременно поймал себя на мысли, что грязная машина раздражает и даже злит меня. Особенно досадно за иномарки, которые не привыкли к такому обращению…
Но не говорит ли всё это о том, что мною день ото дня овладевает некая старческая категоричность, не ведающая компромиссов: «Верно то, что я считаю верным»? Как прав был Чехов, в сущности, молодой ещё человек (он умер в 44 года), когда говорил: «Всё, чего не хотят или не могут делать старики, считается предосудительным».
Корень разногласий Украины с Россией — элементарное неуважение друг к другу. В зародышевом состоянии это было и во времена СССР. Хохлы презирали кацапов и наоборот. Кстати, подобных взаимоотношений с другими республиками я не припомню. Прибалты, например, откровенно нас не любили, и этим всё сказано. Здесь же именно неуважение.
29 сентября Борис Смирнов, Костя Орозалиев, Фаид Симфоров и я отправились в Самару, чтобы поздравить с 80-летием Дмитрия Ильича Козлова. Повезли ему в подарок фильм о нём — «А всё-таки мы победили!» ДИ встретил нас, как родных, расцеловал, было видно, что он рад, что мы приехали. А когда узнал, что мы привезли ему в подарок 500 кассет с фильмом, был поражён. Ещё в поезде меня больше всего заботило, видел ли он раньше этот фильм? Теоретически видеть мог, так как Фаид отправил кассеты в Самару до нашего приезда. Но когда в Козловском кабинете сели смотреть, я понял, что ДИ фильма не видел. В одном месте, где празднуют День Победы, я видел, что он заплакал.
К фильму «А всё-таки мы победили!» Костя[323] снял как бы кинопредисловие, в котором я поздравляю ДИ и говорю о том, что считаю его наиболее последовательным учеником С. П. Королёва. Я понимал, что у Козлова немало недоброжелателей, которых такая его оценка покоробит. Поэтому из 500 кассет с фильмом это предисловие есть только на двух кассетах: одна — у Козлова, другая — у меня.