Впрочем, о чём это я… Время всё расставит на свои места.
«Красная стрела». СВ. Еду на конференцию Фонда Сороса[337]. К Фонду я никакого отношения не имею, ни цента они мне не платили, просто Сойфер[338] очень мне симпатичен. (Впрочем, симпатии могли возникнуть от того, что он очень хвалил моего «Королёва». Но и его книга мне искренне нравится.) Со мной в купе оказался Симон Эльевич Шноль, тот самый Шноль, который написал тоже замечательную книгу «Герои и злодеи российской науки». Невероятно скромный и образованный человек. Тоже едет на конференцию. Разговорились за полночь.
Валерий Сойфер и Джеймс Сорос.
Открытие конференции в Смольном. Объявлен был мэр С.-Петербурга Владимир Яковлев, но не пришёл. До начала заседания мы сидели с Курдюмовым[339], который пугал меня какими-то фантастическими машинами, способными производить десятки и сотни миллионов операций в секунду, а я отвечал ему, что он зря старается, потому что я, как любой нормальный человек, не могу понять, как машина может производить даже сто операций в секунду, а не то, что сотни миллионов.
За последние столетия воображение человека не претерпело никаких существенных изменений. У Чингиз-хана было определение — «тьма». «Тьма» — это всё, что больше тысячи. Он назначал «темников», которые командовали «тьмой».
В президиуме, кроме обязательных чиновников от науки, сидит Алфёров[340]. Я его не знаю. То есть знаю, но не встречались, не беседовали. Он делал доклад «Физика XXI века». Сразу сказал, что он не пророк, не фантаст и сразу заставил меня его зауважать. Доклад был замечательный, хотя, возможно, и спорный. И посвящен он был не столько физике XXI века, сколько итогам физики века XX. Алфёров считает, что XX век — век квантовой физики, что звание «Человек XX века» должно быть присвоено Альберту Эйнштейну. Науку классическую, по мнению Алфёрова, сформулировали Галилей и Декарт. И вот на смену физике классической пришла квантовая физика. Зародыш её — анализ спектров излучения различных тел. Кстати, Эйнштейн получил Нобелевскую премию вовсе не за теорию относительности, а за работы по квантовой физике. Алфёров считает, что в прошлом веке было сделано три революционных открытия.
1. Открытие Ганом и Штрассманом деления урана.
2. Открытие Шокли и другими физиками полупроводников. Первый транзистор построили на фирме «Белл», а первую интегральную схему две американских компании независимо друг от друга создали в 1958 году. До начала XX века США были сельскохозяйственной страной, до 1955 года стали страной индустриальной, а после 1955 года — информационной.
3. Третьим по важности открытием, к моему удивлению, Алфёров считает открытие квантового генератора в 1954–1955 годах. Он вспомнил слова своего покойного друга английского теоретика Рудольфа Пайерлса (а я и не знал, что он умер!):
— Это было время, когда физики второго сорта делали первосортные работы!
Алфёров считает, что квантовая физика в прошлом была востребована самим ходом развития науки и общества. Сегодня физика вполне удовлетворяет современные потребности, и никаких революций не предвидится.
Вечер у Билибиных. Я ещё из Москвы ему позвонил и сказал, чтобы он ничего не покупал, потому что это не он меня ужинает, а я его. Заехал в супермаркет, накупил колбас, сыра, рыбы хорошей, коньяка, фруктов. Накануне я сказал ему:
— Решай сам, звать ли Короткова и Хозацкого, это — на твоё усмотрение…
Они ведь без меня практически не встречаются, я — единственный, кто их объединяет, как это ни печально. Они не виделись с мая 1997 года. Хозацкий заболел, а Коротков пришёл. Я предложил такую повестку дня:
1. Положение на текущий момент.
2. Дети.
3. Болезни.
4. Ностальгические сопли.
Вечер получился замечательный! Все были в ударе, все искрились юмором, как бенгальские огни. По дороге в гостиницу, в метро пытался разобраться, на чем же зиждется наша уже почти 40-летняя дружба? Помимо общности в понимании всего окружающего, как мне кажется, много значит взаимное уважение к работе друг друга. Я всегда чувствовал, что мои ленинградские друзья считают меня не просто хорошим парнем, но и уважают во мне работника.
С утра Сойфер и Глеба[341] рассказывали о геноме человека и о биотехнологиях в создании растений. Мне показалось, что обе лекции сложноваты даже для лучших учителей биологии, которые сидели в зале. Что я для себя уяснил: поскольку названными проблемами мы в России практически не занимаемся, открытий тут у нас нет и патентовать нам нечего. А, значит, в будущем, после того, когда окончательно разберутся с геномом человека, произойдёт информационный взрыв в фармакологии. Запатентованные за рубежом лекарства или лицензии на их изготовление нам нужно будет покупать по тем ценам, какие нам укажут. А если не сможем покупать, то будем и дальше вырождаться!
337
Сорос Джеймс — американский мультимиллионер, организовавший Фонд для поддержки российской науки и просвещения.
338
Сойфер Валерий Николаевич — доктор биологии, профессор университета Джорджа Мейсона, директор ISSEP-фонда в России. До отъезда в эмиграцию прославился своими статьями, сокрушающими Лысенко и его клику. Автор изданной в США на русском языке замечательной фундаментальной книги «Власть и наука. История разгрома генетики в СССР».
339
Курдюмов Сергей Павлович — член-корреспондент РАН, директор Института прикладной математики им. М. В. Келдыша, член правления Фонда Сороса в России.