В самом начале XX века революционер-анархист Пётр Алексеевич Кропоткин писал: «Каждый революционер мечтает о диктатуре, будет ли это «диктатура пролетариата», т. е. его вождей, как говорил Маркс, или диктатура революционного штаба, как утверждают бланкисты… Все мечтают о революции, как о возможности легального уничтожения своих врагов при помощи революционных трибуналов… Все революционеры мечтают о «Комитете общественного спасения», целью которого является устранение всякого, кто осмелится думать не так, как думают лица, стоящие во главе власти… Наконец, все мечтают ограничить проявления инициативы личности и самого народа».
В этом контексте Михаил Сергеевич Горбачёв выглядит настоящим контрреволюционером! В его политическом лексиконе отсутствовало слово «диктатура». (Ельцин несравненно в большей степени диктатор, нежели Горбачёв!) Разумеется, на правах президента Горбачёв освобождался от людей, которые ему мешали. Но все эти «уходы на пенсию», «освобождения по состоянию здоровья» были столь далеки от трибуналов и сопровождались такими материальными реверансами, что опальным чиновникам можно было только позавидовать. Не думаю, что, начиная перестройку, Горбачёв «мечтал о завоевании власти». Власть у него была. Причем такая, какую не знали президенты и короли в других странах. Полная и безраздельная у него была власть, и все колесики механизма этой власти работали замечательно. Но он стремился разрушить этот отлаженный механизм! В его мечтах не было и «Комитета общественного спасения». Достаточно вспомнить провинциального якобинца Ельцина, которого Горбачёв мог окоротить, но никогда не затыкал ему рот, не задвигал за Урал, хотя задвинуть вполне мог. И наконец, во всех своих декларациях Горбачёв постоянно говорит о проявлении личной инициативы и призывает проявлять её.
Таким образом, по Кропоткину Горбачёв — контрреволюционер. Поэтому, всё чаще повторяемые сравнения перестройки с революцией, не украшают перестройку. Зюганов всё время говорит о превращении былого СССР в великую индустриальную державу во времена господства коммунистов, об успехах культуры и науки за годы Советской власти. Но ведь никто не знает, как бы шло развитие великой страны без «Великого Октября». Революция не сделала мой народ счастливее. Поэтому, когда говорят о «новой революции», мне это слышать неприятно: довольно с нас и одной…
В подвальчике, в небольшой галерее Юрия Миракова сегодня открытие выставки Бориса Жутовского. 40 работ. Боря начинал, как книжный иллюстратор, график. В декабре 1962 года на выставке в Манеже «30 лет МОСХ» Хрущёв учинил ему разгром, поскольку не понял (и понять не мог!) его рисунки. В издательском мире родился даже термин «жутовщина», из всех издательств его вышибли, и несколько лет он вообще не печатался. Потом постепенно всё наладилось, и в 1990 году 9 него была уже персональная выставка в Доме художника. После этого выставок было много и в России, и по всему миру. Работы Бориса купили не только российские музеи, но и галереи в Кёльне, Бохуме, Нью-Йорке, Мельбурне, Токио.
Есть художники сразу узнаваемые, взглянешь — и сразу ясно, кто писал. Борис совершенно непредсказуем. Абстракции, даже какая-то лепнина на холсте (обещал рассказать, как это делается), фантазии (это уже другое, это не абстракции), акварель, карандаш. Два совершенно реалистических портрета, пейзажи маслом и т. д. Народу на открытии было много, но в основном мне незнакомого. Хотя и знакомые были: Горин, Рост, Крелин, Смирнов, Графов. Хорошо подвыпивший Слава Зайцев толкал речь.
Борька — замечательно живой, молодой художник. Я рад, что он взялся за оформление трёхтомника моих записных книжек.
Многие нас не любят. Но так, как не любят нас поляки!!.. И есть за что!
Новый, принесённый с базара веник нужно предварительно сунуть минут на 10 в кипяток, бросив туда горсть соли. Научила бабка на рынке.
Бездарный двухсерийный документальный фильм об академике Ландау. Кинематографического материала огромная куча, но сценарий (Майя Меркель) столь бездарен, претенциозен, нарочит, а видеоряд столь замусорен кадрами необязательными, бессмысленными, но одновременно претендующими на некий подтекст, на недоступный непосвящённым потаённый смысл, что невозможно смотреть этот фильм, не матерясь поминутно.