– Его любимые духи, естественно мужские, плотные, настырные, взрывные. Собственно, как и он сам. Не женат, точнее, был дважды, и оба раза его не выдерживали за прямолинейный, сложный, порывистый характер. Собственно именно по этой причине за два года совместной работы и у меня отбивало нюх даже принюхиваться к нему. Планерки с ним являлись настоящим мучением. Приказы, приказы, приказы. Результаты, результаты, результаты. Поручения, поручения, поручения. Ни одного дружественного взгляда или хотя бы корпоративной улыбки.
Она улыбнулась:
– Короче, характер нордический. Хотя благодаря ему в том числе после уничтожения и долгого одичания крымские винодельни приходят в себя и дело двигается вперед. Но… мой нюх, словно тот волшебный клубочек ниточек из сказки, споткнувшийся о директора, настаивал, что горошком пахнет именно от него.
Я как могла отнюхивалась, старалась с головой уйти в работу. Благо ее хватало. Интерес к нашему краю и его производителям просто ошеломительный. Пять золотых наград из десяти возможных. – Она гордо посмотрела на меня. – Но к вечеру, когда все затихало и нужно было отправляться в отель, мой нюх, точнее, мой нос просто прилипал к Владимиру Александровичу и провожал его до самой двери, не желая разлучаться.
Я попыталась принюхаться к нему по-другому, не этим шестым чувством, а нормально, носом. Он действительно пах красным деревом. А это Африка, даже Южная Америка. Короче, территориально от Крыма очень далеко, хотя не исключаю, что и там выращивают свой зеленый горошек.
Она поправила шоколадные волосы и покраснела, намереваясь перейти к главному.
– Я уже не девочка. Мне 18+. И потом это шестое чувство, про которое ты говорила… В общем, я решилась! – она хихикнула. – Я решилась на отчаянный поступок – охмурить директора и посмотреть, черт побери, откуда пахнет горошком?
Мы обе засмеялись. Я тоже была 18+.
– Есть у Владимира Александровича, несмотря на отсутствие видимых недостатков, поддерживающих его холостое положение, – она многозначительно подняла бровь, – слабости! Точнее, одна – это работа! Он во что бы то ни стало мечтал видеть нашу винодельню в числе лучших и преуспевающих. И я взяла его тараном, заводя разговоры только о работе, о планах, о светлом будущем игристых вин… Он не смог устоять, ведь завтраки, обеды и ужины, которые обычно я заменяла перекусами, мы теперь проводили вместе, с пеной у рта обсуждая развитие завода и будущие поездки за границу на презентации к нашим иностранным коллегам, которые наперебой приглашали нашу делегацию в гости.
На пятый день он сдался и пригласил меня на ужин, где признался, что не ожидал, что кто-то живет интересами его дела так же, как он. Я рассказала ему про жизнь ароматами. Он поведал, что тоже мечтал стать энологом в прошлом, но некому было оставить управление.
В тот вечер мы заказали жаркое, он с фасолью, я с горошком. Пили риоху, старую добрую риоху.
Катин взгляд потеплел, припоминая свидание.
– А потом случилось чудо.
Я представила его прямо перед глазами и порозовела.
– Сначала чудо, а потом безудержный секс, который перевернул всю мою жизнь.
– Так, подожди, не торопись, – попросила я. – Ты только не торопись и давай все по порядку, раз уж начала…
– Он снял свое шикарное драповое пальто, потом свой роскошный костюм, развязал свой галстук, расстегнул рубашку, потянулся снимать штаны… А там, Майя! а там трусы в зеленый горошек!!!
Я ахнула, не представляя, что все это значит, но понимая, что многое.
– И вот тогда я поняла, что это моя судьба. И разделяло меня с ней только одно, – она потрогала симпатичным пальчиком с розовым ноготком симпатичную каштановую головку, – тараканы, сидящие здесь. Зашоренность, какие-то комплексы, иллюзии и бог знает что еще. Чтобы среди миллионов человек различить того, с кем сбываются пусть не все мечты, но почти все. – Его трусы в горошек, – она улыбнулась, – являлись квинтэссенцией его сущности, а галстуки, пиджаки, модной химический парфюм, директорство, жесткость, целеустремленность – так, навязанные необходимости быта делового человека.
Я его люблю. Наверное, это выглядит сумасшествием, но… Он тоже меня любит. И за эти пять дней, за которые я попыталась его охмурить, я столько узнала о нем как о человеке и о его грандиозных планах. Он мечтает открыть ресторан при заводе, где будут подаваться наши традиционные блюда по старинным рецептам Черноморья, когда еще вино служило священным напитком, объединяющим пиршества и людей. А столы были полны яств с ближайших полей и лесов: горошек, фасоль, грибы, соленья… И все это на любой вкус и кошелек.