– Чтоб здесь жить, сначала надо сделать капитальный ремонт, а лучше снести все к чертям собачьим, – профессиональным взглядом строителя оценивала Дина, – а потом уже разрешать нормальным людям здесь жить.
– Дорогая, тут каждый кирпичик имеет свою историю. Удавятся, но никогда не позволят его тронуть.
Дина на это лишь пожимала плечами. Она бы удавилась жить в такой убогости, сырости, темноте, духоте, тесноте и странноте. Собственно, русские так и делали, строили себе современные красивые поселки, где все было широко, глубоко, светло и, как положено русскому характеру, с размахом.
Про красоток. То, что Карлос сразу положил на Дину свой черный, как смоль, взор, являлось логичным. Перестав смотреть на местные архитектурные красоты, в большинстве своем находящиеся в тяжелом, даже опасном, аварийном состоянии, Дина стала засматриваться на местных женщин и сразу же поняла, почему белые северные конкурентки пользуются таким спросом, что на них с аэропорта накидываются всякие Карлосы и Хуаны.
Ибо некоторых с трудом можно было назвать женщинами в привычном смысле этого прекрасного слова: бесформенные одежды, отсутствие элементарного макияжа, маникюра обезображивали. Да что там говорить! Дина у парочки заметила в волосах целые гнезда вшей.
– Это нормально, – комментировала Наташа. – Здесь вечная жара и совершенно другие нормы к гигиене. Здесь все проще, понимаешь?
Дина уже поняла, насколько здесь все проще, поэтому загорелые мужественные руки, пусть и волосатые, тянулись к женственным ухоженным запястьям, дотрагивались до шелка платья, невзначай ласкали тонкую белую шею. Всему этому хотелось посвящать красивые слова и дарить подарки. А красота взамен еще только расцветала и восхищала.
И Дина расцветала, тоже поддаваясь жаркому зною, сиесте, смакованию невообразимо вкусной еды, которой их потчевал Карлос. Что-что, а еда здесь служила религией. И вино! Длинный нос Карлоса и его волосатые руки, и черные южные глаза, настолько искренне и с любовью рассказывали, как надо обожать и восхвалять вино, что Дина, ранее не злоупотреблявшая, да и, в общем-то, не выпивавшая, тоже раскусила этот божественный напиток, согретый солнцем и морем. И загорелыми мужскими руками.
Раскусила и забыла про субботний барбекю, куда уже были закуплены громадные ящики самого прекрасного вина, свезенного со всей Испании, убит ягненок, которого испанские друзья все теми же умелыми волосатыми руками разделывали и насаживали на специальный вертел, установленный в доме Карлоса, прекрасной небольшой вилле на какой-то совершенно волшебной горе с магическим видом, от которого Дине и Наташе трудно было оторваться.
Слава богу, работы с ягненком, нарезкой хамона и прочих дел по приготовлению пиршества было столько, ведь позвали, казалось, полдеревни, что Карлосу было не до Дины. В белой рубахе, закатанной по самые шоколадные волосатые локти, он то и дело что-то рубил, стругал, мыл, носил, не переставая улыбаться ни на минуту, постоянно целуя всех и вся, попадавшихся ему под бордовые, домиком губы.
И на Дину, в легком, почти прозрачном шелке шикарного платья, с жаркими поцелуями уже налетело той самой полдеревни, чьи наречия было трудно разобрать, неважно, по-английски или по-испански они выговаривались. Наташа, захваченная в труженицы в помощь мужу, лишь виновато улыбалась из другого конца террасы. Поэтому Дина, не понимая ни слова, просто лучезарно улыбалась всем, подставляла то одну, то другую щеку, и пригубляла, пригубляла потрясающее вино, сравнимое лишь с видом, открывавшимся с виллы.
А дальше к удивлению девушки начали открывать те самые коробки с вином, приехавшие с разных уголков Испании. Дина, честно сказать, не понимала, когда же тогда приступят к еде? Ведь она специально не обедала, чтоб приготовиться к плотному ужину, и попивала вино, чтоб хоть как-то умилостивить журчащий позывами желудок. А тут еще дегустация?! Дина взглянула на золотые часы с бриллиантами, которые подарила сама себе на тридцатипятилетие, они показывали девять часов вечера. Нормально?! Почти ночь!
Семнадцать вин, три муската и четыре вида отменного порто ждали разгоряченных и, судя по всему, не голодных гостей, в отличие от русской красавицы, уже слегка бывшей подшофе на голодный желудок.
– Ты только выплевывай, – успела предупредить Наташа, которую увел муж, чтоб помогать с закусками.
Слава богу, были хоть закуски.
Первым кругом шли прекрасные игристые белые вина. После них игристые розовые, от которых Дине неожиданно бордовый закат показался удивительно похожим на бордовый рассвет. Когда уже разливали просто белые вина, Дина храбро отказалась от закусок, так как не хотела портить впечатление, ведь эти божественные прозрачные напитки пахли чем угодно, только не вином. От них исходил забытый ею аромат молодости, свежести весны. Пахло какими-то незабудками, хотя Дина точно не могла вспомнить, как выглядят эти цветы. Но точно пахло ими!