Настал май и наш последний день пребывания в школе, когда зазвучал последний звонок, возвестивший, что детство закончилось. Мое закончилось на год раньше, чем у одноклассников. По мнимой болезни меня исключили из всех выступлений и репетиций, из медалистки я превратилась в хорошистку, да и то за красивые глаза, о чем очень сожалели педагоги. Но меня это не волновало.
Нарядно одевшись, я просто пришла к назначенному часу в школу, под пристальные влюбленные взгляды парней, столпившихся в одну шеренгу, шушукающихся и обсуждающих самую красивую и самую загадочную девчонку выпуска. Куча записочек тут же была передана мне одноклассницами и тут же, не читанная, отправлена в урну. Многие после экзаменов намеревались поступать в университеты, некоторые уже назначили дату свадьбы, кто-то уезжал на север, кто-то на юг. Мои родители, сильные и свободные по духу люди, оставляли выбор института и своей судьбы за мною, совсем не подозревая, что судьба их дочери висит на тонком волоске. И их Татьяна больше не та идеальная девочка, умница и красавица с большим-пребольшим будущим. У меня не было никаких планов, ни учиться, ни жениться, что называется.
– Привет! – крикнул высокий парень, вроде бы из параллельного класса. – Я, Денис Чародей, брат Вики Чародей. Она просила передать, что если хочешь, можешь сегодня вместе с ней поехать подавать заявление в педагогический. Приемная комиссия открыта до пяти.
Он был такой симпатичный, высокий, худой, добрый… наивный. Я вспомнила его, он тоже бегал на соревнованиях, выступая за мальчишечью сборную. Его каштановые волосы красивым чубом развивались на ветру этого последнего школьного денька, который так быстро унес его имя, что я не успела запомнить. Только на губах осталось Чародей.
Уже на завтра мы разлетимся кто куда, и только черно-белые фотографии запомнят нас молодыми, наивными и глупыми.
– А ты куда поступаешь? – просто так спросила я, чтоб поддержать разговор. Ребята за его спиной зашептались. Похоже, со мною никто из них никогда не разговаривал, а тут я сама что-то спрашиваю их друга. Я оглянулась на них, и те зарделись. Все как на подбор, высокие, симпатичные, спортивные. Денис слегка смущенно тоже обернулся на друзей и замялся, не зная, что и как отвечать.
– Дело в том, что мой папа работает в органах, и с детства… – он совсем стушевался, вдруг поняв, что начал издалека, и возможно, мне это совсем не интересно слушать. А мне, почему-то, наоборот, неожиданно стало очень интересно. Я взяла его за локоть и отвела в сторонку, чтоб он не волновался, что товарищи слышат наш разговор.
– Мой отец из милиции, оперативник. Майор. Я с детства мечтал быть как он. Криминалистика. Судебная экспертиза. Понимаешь? – он так волнительно потрогал свой каштановый чуб, отодвинув шелковистые волосы назад. – Понимаешь, это все равно что схватить смерть за хвост, притащить ее в суд и доказать виновность. Чтобы все паразиты общества сидели за решеткой! – его мальчишечьи глаза загорелись огнем. – Ты бы видела, сколько подонков ходит по этим улицам безнаказанно! Мой отец и его товарищи посвятили этому делу всю жизнь – ловить зло. Я хотел бы пойти дальше, стать, например, прокурором. Наладить такую машину правосудия, чтоб те, кто замышлял противозаконные действия, – он вдруг перестал быть мальчишкой, безликим воздыхателем моей красоты, который тоже, наверное, посылал мне любовные записочки, – только от упоминания моей фамилии в качестве обвинителя бросили свое поганое дело. Кто-то должен устоять против того бесчинства, что творится. Кто-то должен продолжать жить и бороться, не сдаваться, не отчаиваться, не позволять сломить себя. А сейчас дела только ухудшились, из-за войны новая беда – наркотики, бандитизм, алкоголизм, проституция.
Он был необыкновенно красив в своей речи про справедливость. Не так магически притягателен, чем тот, который ждал меня в своей квартире, чтоб обрушить новый поток поцелуев, ласк, уносящих в другой параллельный мир. От этого будущего правоохранителя веяло жизнью, реальностью, которая почти исчезла под моими ногами за последний год.
– Извини, если я слишком напыщенно. – Денис опять стал простым выпускником школы в этот обычный весенний денек. – Конечно, красоты мало. Мы почти не видели отца дома. Его семьей были воры, бандиты, насильники. Все разговоры только о… – парень взялся за голову. – Но кто-то же должен бороться за справедливость?! Кто-то же должен не сломаться, понимаешь?