– Ты сможешь войти в избушку ближе к вечеру, – сказал он.
– А что, в другую меня нельзя было поселить? – удивилась я. – В смысле, общую?
– Видимо, забияк женского пола у нас еще не было, – усмехнулся в ответ друид.
Что я могла на это возразить? Что я самое мирное существо на свете? Все равно ведь не поверит.
– Осмотрелась? Пошли, тебя еще дела ждут, – напомнил мне Антон о том, что меня ожидали подвиги бюрократического характера.
К избушке Бориса Ивановича я подходила в смятенных чувствах. Все же я себя ощущала человеком скорее мирным, чем наоборот. О чем немедленно и заявила, едва оказалась в кабинете начальства.
– Нет, тебя отнесли не к боевым магам, – ответил мне Борис Иванович. – Но к зловредным, склочным и не уважающим ни на грамм авторитеты драчуньям. – Доброе утро, Лиса! Приветствую, Антон.
Друид скромно присел на стульчик. Я опомнилась.
– Я тоже рада вас видеть, Борис Иванович. Извините за… вторжение.
– Не переживай, – отмахнулся в ответ босс. – Я не обижаюсь. Вообще-то мы на пару с дедом Максом думали, куда тебя поселить, но так и не придумали ничего путного.
– Как это? Вот уж не думала, что я… – замялась я подборкой термина, – как бы это помягче выразиться… феномен.
– Тебя вообще следовало бы отнести в разряд эмпатов, потому ты слишком импульсивна – глядя на меня, задумчиво изрек Борис Иванович. – Но, сожалению, ты не сможешь пользоваться их силой.
– Это еще почему?
– Потому что тебя нельзя отнести ни к темным, ни к светлым, – охотно пояснил он. – У тебя доброе сердце, это факт. Но вместе с тем на редкость циничные мозги.
Столь меткая характеристика меня, признаться, озадачила:
– А что, это заметно?
– А ты вспомни, как мы с тобой от Университета до Заповедника ехали, – ехидно и одновременно охотно отозвался собеседник. – И что ты обо мне думала. Как еще из машины не выпрыгнула-то?
Меня бросило в жар. Он заметил! Наверняка прочитал все мои мыслишки, до единой! О том, как он будет на меня пялиться с пенечка, и вообще… Я начала пятиться к двери, чтобы при случае успеть удрать. Друид с интересом наблюдал за происходящим.
– Да погоди ты! – рассмеялся Борис Иванович. – Постой! Во-первых, я не абсолютный телепат. Можно сказать, посредственный. Во– вторых, твои мысли были на редкость прозрачны даже для такого дилетанта в этом деле, как я. А в-третьих, я на тебя абсолютно не сержусь. Лучше вот, присядь в кресло, оно тебе, кажется, понравилось.
Я подумала и согласилась. Тем более, куда я денусь с подводной лодки под названием «Заповедник»? Кресло уютно обхватило меня, и я обрадовалась ему, как старому знакомому.
– К стихийным магам тебя можно отнести только с большой натяжкой, – тем временем продолжал начальник излагать свои сомнения в моей гениальности. – Ты ведь сама вчера призналась, что до Тесла тебе далеко как до Луны…
– Как до звезды, – со вздохом внесла я необходимые на мой взгляд коррективы.
– Как скажешь. Идем далее. Интуиция у тебя есть, и не малая, и ты ее разовьешь, когда перестанешь осмысливать все подряд в привычных тебе терминах цивилизованного общества… Но ты не ясновидец, – уверенно размышление вслух закончил он. – Тут и к гадалке не ходи. Ты можешь работать на частотах зверей и деревьев. В тебе сильна огненная стихия. И еще много всего. Это и хорошо, и плохо, т.к. нельзя сразу на чем-то сосредоточиться. Но я верю, что ты определишься с выбором направления деятельности сама и интуитивно. И, поскольку ты у нас занимаешься всяческим боевым искусством, то мы тебя определили в боевые маги.
Я скептически пожала плечами. После того, как просмотрела кучу записей женских соревнований вообще, и моих в частности, я твердо решила никогда больше «так не делать». В смысле не сражаться. Уж больно все это выглядело не эстетично. Да и перспективы, если честно, никакой… Ну, выиграла я пару соревнований. Ну и что? Травм-то получила куда больше… Кстати, и в Китай в свое время я поехала и поэтому тоже – чтобы учиться искусству по-настоящему. А то драться каждый дурак сумеет, даже эмпат. Как залепит огненным шаром, или, фаерболом, как их все тут называли, так мало не покажется.
– Поверь, – подмигнул мне Борис Иванович. – Если что-то пойдет не так, и у тебя что-то будет не получаться, я обязательно подкорректирую процесс твоего обучения.
В дальнейшем мне, увы, не раз пришлось убедиться в его правоте…
А к вечеру вся бюрократия была улажена. Под прикрытием молодого друида в коридоре («в крайнем случае, отобьетесь!») я написала под диктовку Оксаны Леонидовны заявление об уходе, и, попрощавшись с приунывшей секретаршей, тихонько вышла за дверь. Вот и все. Прощай, физфак! На сердце было и тяжело – ведь я столько времени провела в этих стенах, и радостно одновременно – впереди меня ждало Большое Приключение! Антон следовал за мной по пятам. «Смиты» либо затаились, либо вообще забыли о моем существовании. За время, проведенное на факультете, нам не встретился ни один.
В общежитии меня ожидал сюрприз. Даже такому не подозрительному существу бросилось в глаза, что в комнате кто-то был. И этот кто-то рылся в моих вещах. Этим «кем-то», конечно же, могла оказаться Танька. Наверняка ведь, обеспокоилась девушка моим отсутствием – никогда раньше не исчезала я без предупреждения. Скорее всего, так оно и было. Но Антон опроверг мои предположения:
– Тут работал маг, – как-то странно принюхался он. – Очень странный маг. То ли слабый, то ли… Не пойму. И, похоже, он был не один. О! У них при себе были амулеты и глушилки. И, вообще, я не могу сказать ничего определенного. Странно.
Неуверенность в его спокойных и чуть ироничных до того глазах меня насторожила.
– Почему странно?
– Я всегда отличался тем, что очень хорошо распознавал, так сказать, почерк мага.
– ?
– Составляющие компоненты магии. Сама поймешь. Не знаю, как тебе объяснить. Пойдем, осмотрим соседнюю комнату.
– Может, не стоит?
Ибо у Таньки в комнате последнюю неделю царил жуткий бардак. Как объясняла мне соседка, у нее совершенно не было настроения убираться.