Только на улице разыгралась метель – ревела, мела снегом, качала сосны. Те тихонько скрипели.
– Тебя что-то беспокоит?
Антон еле заметно вздрогнул, когда услышал мой голос:
– Странная ты, Лиска. Как на дистанции, так вся душа нараспашку. А стоит подойти к тебе поближе, и закрываешься. Может, обидел тебя кто?
– Я не хочу сейчас говорить об этом. И не потому, что не доверяю тебе. Но, поверь мне, причины для подобного поведения у меня есть.
– Так сходи к деду Максу, излей ему душу, если я для тебя слишком молод!
Эх ты… Часовой любви!
– Схожу, если припечет. И, вообще, ты сюда по какому поводу приперся? Меня агитировать?
Запал учительства жизни в друиде потух – точно ветром задуло. Передо мной снова сидел счастливый до безобразия человек. Но и в то же время неуверенный. Я бы даже сказала, сметенный. Интересно, почему?
Проходила минута, другая, третья. Антон краснел, бледнел, силился что-то сказать… И не мог. Снова краснел… Мне внезапно пришло в голову, что он так и просидит светомузыкой своей души в моей комнате всю ночь. Мне это было и вовсе ни к чему – у меня с утра тренировка намечалась.
Пришлось раскинуть мозгами. Точнее, не мозгами, а интуицией. Та-ак… Что у нас в последнее время происходило? Встреча с Жозефиной? Это, конечно к делу имеет самое прямое отношение. А еще что? Посещение Слитка с целью обнаружения лазутчика в оном?
– Ты боишься, что Илья все же окажется тем самым недругом, что мутит воду в Заповеднике?
Антон неуверенно кивнул.
– Не совсем… Я боюсь, что, Жозефина примет сторону брата, если окажется, что он-таки супостат. Вот.
Друид выговорился и перевел дух. Повеселел, расправил плечи, отправился на кухню ставить чайник. А я впервые со времен признания Маней металлиста задумалась всерьез. В самом деле, что мне известно о моем наставнике по металлу?
– А что дает тебе повод так думать о нем? – поинтересовалась я у товарища, когда тот плюхнул поднос с двумя кружками на покрывало. Из чашек выплеснулась хорошо, если не треть. И хорошо, что на поднос. Однако Антона это не смутило – он, как ни в чем ни бывало, уселся на краешек кровати, протянул руки, лишняя жидкость моментально перешла в газообразную фазу.
А было повеселевший друид снова погрустнел.
– Не знаю. Странный он какой-то. Замкнутым порой бывает без меры, что ли… И не к месту. Вот ты. Что ты о нем знаешь? О его прошлом. Кроме того, что у него есть сводная сестрица Жозефина, с которой он виделся десять раз от силы за всю свою жизнь. Или о том, что у него есть отец?
– То, что он – байкер.
Антон замер, как будто услышал откровение свыше.
– Откуда такие познания?
– У него Маней управлять получается. И вообще…
Я развела руками, не в силах выразить двумя словами то, что знала о мотоциклистах со времен начала житья на Воробьевых Горах.
– Допустим, – не хотел сдаваться друид. – А еще что?
И что это он к человеку прицепился? Видать, что-то сильно его припекло… Или кто-то? Может, старший друид? Каждый вечер ученику своему мозги промывает?
Антон вскочил с кровати, прошелся по комнате, плюхнулся в кресло у камина. Я честно пыталась вспомнить о наставнике по металлу хоть что-нибудь. Как на грех, ничто не шло на ум. Кроме одного воспоминания – о встрече с драконом.
… Маня, петляющая меж сосен. Друид с ведьмой в одной ячейке. Пещера, нет, логово дракона. Дым и огонь – приветствие исполина. А вот и он сам – огромный, умный, мудрый, хитрый, мощный… Чешуйчатый, металлический… Тысячелетний? Необъятный…
…Вот дракон восхищается Жозефиной. Задерживает взгляд на металлисте… Отворачивается. И поворачивается обратно… О чем-то думает, прищурив глаза… Из пасти вырывается пара десятков огненных элементалов. Они носятся по поляне друг за дружкой, и я, забыв о странном противостоянии исполина и сибиряка, наблюдаю за своими любимцами…
…А когда поворачиваюсь обратно, дракон уже лежит. Лениво. Как обычно. И металлист украдкой переводит дух. А ведь пред этим, помнится, стоял с видом человека, готового биться не на жизнь, а на смерть…
Нет, не похоже было, чтобы дракон принял металлиста за супостата. Заподозрил что-то сперва, это факт. Но в живых-то оставил. Может, ему люди, способные меч в мгновение ока отрастить, не нравятся.
Я озвучила эту мысль вслух. Антон посмотрел на меня с любопытством:
– Что это ты все на Маню, да на дракона ориентируешься?
– А на кого мне ориентироваться? На людей, что ли?
– А чем тебе homo sapiens не угодили?
– Звери честнее, – пожала плечами я. – Им от нас ничего не нужно, кроме еды и тепла зимой. А вот люди зачастую с тобой общаются только потому, что ты им понадобился для каких-то личных целей. Хуже, если компенсаторного свойства.
– Компенсаторного? Что это?
– Ну… Неуверен человек по жизни, и самоутверждается за счет того, кто рядом оказался… Я не психолог, конечно… Но где-то так. В общем, не опираюсь я на мнение людей.
Друид уставился на огонь. Долго так сидел. Я уж и засыпать начала. Наконец поднялся.
– Ладно. Все. Кончаю думать. Пойду жить. А там – как выйдет. Пока, Лиска. Спасибо. Спокойной ночи.
Он ушел, а я еще долго не могла заснуть. Сон слетел, я лежала в темноте, прислушиваясь к свисту бури за окном. И думала. Об Антоне. О Жозефине. О металлисте. О старом друиде. О Борисе Ивановиче. О Мане и о драконе с непроизносимым именем. И о том, что… Как же все-таки было хорошо, что я оказалась в Заповеднике.
***
А между тем, время шло.
Металл я худо-бедно познала. Правда, все с каким-то разрушительным уклоном. Сперва – в сторону плавления. Зато хоть на расстоянии, поэтому ожогов можно было не опасаться. Научившись доводить элементалов до кипения, я попробовала вести с ними более конструктивные беседы. В результате всех результатов понизила температуру испытуемого объекта чуть ли не до абсолютного нуля. Наставник-металлист потирал руки и предлагал открыть малое предприятие – сверхпроводники, экономия энергии, сверхприбыль, все дела. Я отказывалась, говорила, что в этом случае я стану столь прожорлива, что меня не прокормят, даже и за счет сверхприбыли. И вообще, что это за использование друзей в целях наживы?