– О чем ты? – оторопело уставился на меня «защитник» глазами спелой алычи. – Какие еще «Смиты»?
Мы что, уже перешли на «ты»?
Из дверей главного здания показались люди в черном. Пятеро на этот раз. Тот, что по центру, махал какой-то грамотой.
– Живо! Едем! – скомандовал мне Борис Иванович.
Я, не раздумывая, прыгнула на сиденье рядом с водителем.
Мотор взревел, меня вжало в сиденье.
Пятеро в черном остались позади.
***
Ездил Борис Иванович божественно. Казалось бы, на дороге не безобразничал, никого совсем уж откровенно не подрезал, вел уверенно (не люблю нервных водителей), но при этом двигался куда быстрее потока. Я наслаждалась окружающей действительностью. Какой же русский не любит быстрой езды? На ум пришло воспоминание о недавнем предложении. То ли о работе, то ли о стажировке. Правда, я так и не дала своего согласия… Но, с другой стороны… Как ни крути, доводы потенциального работодателя казались мне неоспоримыми. И, кроме того, у меня затеплилась надежда. Надежда трудиться плодотворно, не страдая при этом заботой о завтрашнем дне, о прописке, о том, как бы попасться на глаза комендантше. И я решилась. Как я уже говорила, я вообще легко сжигаю мосты. А тут пока и сжигать еще было нечего.
«Осмотрю место работы», – подумала я. – «Все равно ведь ничего пока не теряю…»
Развитое мое воображение тут же принялось рисовать жизнерадостные картины светлого будущего, в котором фигурировали коттедж на лоне соснового бора, многочисленные поездки в Китай по собственному желанию, и…
Ой! По-моему, уже МКАД.
Действительно, мы как раз сворачивали на Новорижское шоссе. Тут-то в мою многострадальную голову снова начали закрадываться сомнения.
«Где находится место работы? Интересно, а какой я себе представляю новую работу? Сколько раз в неделю я буду там появляться? Приду (нет, приеду) разок – другой в неделю, палкой помахать для собственного удовольствия? А куда, кстати, приду-то? В лес? В парк? На стадион? Хотя, какие, к черту, мыши на стадионе! А еще на меня иногда будет пялиться этот странный дяденька. И платить немалые деньги за бесплатный цирк…»
На этом месте благопристойные мысли закончились, и меня понесло в дебри сексуальных пристрастий и прочих ориентаций. Пора было заканчивать думать от греха подальше:
– А контора ваша не в Москве?
– Нет, под Звенигородом, – скупо ответил водитель, включая магнитолу.
Я повернула голову направо. Доброжелательный защитник исчез. Вместо него вел машину человек средних лет. Сосредоточенный и безжалостный.
– Вас, наверное, лучше не отвлекать?
– Да уж, будь так добра.
В тоне водителя прозвучали отчетливые нотки благодарности, и именно это обстоятельство позволило мне примириться с моим пребыванием в машине. Человек, способный проявлять лучшие людские качества в не самые лучшие моменты своей жизни, внушал надежду на позитивное общение. И, потом, я была до сих пор уверена в том, в случае чего всегда смогу спастись бегством.
Минут через сорок мы свернули на лесную дорогу, и запрыгали по колдобинам. Джип оправдывал свое гордое название, нигде не застревал, исправно урчал мотором, с налету проходил лужицы, поливая грязью молодую крапиву, росшую по бокам дороги. Довольно скоро мы уперлись в наглухо закрытые черные ворота без каких бы то ни было опознавательных знаков или табличек. Вправо и влево, насколько хватало глаз, тянулся высоченный бетонный забор. И сосны.
«Приплыли бревна к водопаду!» – ехидно подумала я. И не удержалась от вопроса:
– Вход – рубль, выход – два?
– Да нет, и то и другое совершенно бесплатно, – слегка невнятно ответил водитель, шаря в бардачке. – И экскурсию тебе устрою, и обедом накормлю, и обратно вернешься в целости и сохранности, – уже в привычной своей ироничной манере закончил он. – А там уж, если захочешь, можешь продолжить знакомство с этими… Как ты их назвала? Смитами? Агентами?
В руке он держал пульт дистанционного управления. Створки ворот плавно и бесшумно поползи в разные стороны. По ту сторону забора виднелся все тот же сосновый лес.
– Агентами Смитами, – не приняла я шутливого тона собеседника.
Пережитый часом раньше ужас казался далеким и нереальным. А вот бетонным забор был всамделишным. И что-то подсказывало мне, что через него я не смогу перепрыгнуть. Мозг заскрипел извилинами в поисках путей к отступлению. В зеркале заднего вида створки ворот потянулись навстречу друг к другу.
– Экскурсия – это хорошо, но мне еще на кафедру надо, зачет опять же…
Зачет! Меня моментально прошиб холодный пот. Потом горячий. Блин! Мне же надо сегодня в десять утра быть как штык на факультете! Я взглянула на приборную панель. Электронные часы показывал ровно половину десятого.
Машина остановилась.
– Что-то случилось? – участливо спросил водитель.
Он снова стал доброжелательным и спокойным.
– Да вот, совсем забыла, что мне сегодня зачет принимать у студентов! – с чувством произнесла я. – И позвонить я не могу. Не откуда.
Я настолько впопыхах сорвалась с места, что при мне даже ключа не было. Что уж тут говорить о телефоне! Да и номера секретарши кафедры я не знала. Зачем он мне, живущей в двух шагах от факультета?
Осознав, что опоздала всюду, окончательно и бесповоротно, я с возмущением воззрилась на водителя. В конце, концов, он тоже был виноват в случившемся.
– Что требуется для исправления создавшейся ситуации? – серьезно спросил Борис Иванович.
– О, сущие пустяки! – невинным тоном отозвалась я. – Всего лишь сей секунд объявиться на кафедре, и уведомить нашу секретаршу о том, что меня сегодня не будет! Или…
– Или?
– А или… – я замялась на секунду, пытаясь выловить из компота противоречивых чувств зерно истины. – Или нашу бессменную, пожилую и героическую Оксану Леонидовну хватит удар, когда она по пунктам будет разъяснять мне, непутевой, почему я неправа! Может, мне дорого ее здоровье! – с вызовом уставилась я на своего возможного босса.
А секретарша кафедры, и впрямь, была моей любимицей. Эта пожилая тетка обладала таким неистощимым запасом жизнестойкости, осознанием собственной правоты и громким голосом одновременно, что ее побаивалось даже кафедральное начальство. Я же ею откровенно восхищалась.