Перед тем как прибыть в Амбуаз, король посетил соседний с ним город Тур, где население восторженно его приветствовало, тем более что в замке Тура в 1436 году состоялось счастливое событие в королевской семье – венчание дофина с дочерью английского короля Якова I, Маргаритой Шотландской (1425–1445). В то время жениху только что исполнилось тринадцать лет, а невесте и того меньше – всего одиннадцать лет.
Маргарита Шотландская
В замковой часовне Людовик красовался в бархатной мантии, расшитой золотом. Маргарита также блистала юной красотой в своей мантии принцессы и с короной на голове. После венчания муж поцеловал жену, и они расстались – до достижения обоими совершеннолетия.
Маргарита стала жить в окружении королевы, своей свекрови. Практически все свободное время придворные дамы занимались тем, что сочиняли стихи. Принцессе стихосложение давалось довольно сложно, поскольку ее французский оставлял желать лучшего, зато ее многому обучили придворные поэты, коих в те времена при королевском дворе было весьма много.
Если жизнь молодой принцессы являлась по своей сути затворнической, то ее муж активно участвовал в кампании по освобождению страны от англичан, а также от последних приверженцев живодеров.
Маргарита вообразила, что для того, чтобы понравиться мужу, нужно выглядеть подобно героиням любовных романов, которые она слушала с утра до ночи. В связи с этим она изнуряла себя жестоким постом: питалась исключительно зелеными яблоками, пила уксус и едва ли не до обморока затягивала свои корсеты, чтобы выглядеть такой же стройной, как и ее образцы для подражания. Подобное поведение постоянно вызывало беспокойство королевских родственников, и это неудивительно. Такое изнурение собственного организма в юном возрасте ставило под сомнение способность принцессы родить ребенка.
Опасения оказались далеко не беспочвенными: Маргарита умерла в начале августа 1445 года от воспаления легких. Видимо, для ее нежного и ослабленного организма оказалось достаточно легкой простуды, чтобы она перешла в смертельное заболевание. Тем не менее, как обычно, появились слухи самого разного рода. Например, многие утверждали, что Маргарита не старалась хранить верность своему вечно отсутствующему супругу. Во всяком случае, всегда находились «доброжелатели», готовые донести дофину правду о похождениях юной принцессы, которую однажды будто бы заметили ночью прогуливающейся с влюбленным в нее трубадуром, декламировавшим ей стихи о любви и прекрасных дамах прошлого.
Ситуация выглядела романтической, но, естественно, не вызывала у дофина подобного настроения. Кажется, он сильно страдал; к тому же ему постоянно приходилось сражаться с интриганами, которых всегда при дворе было предостаточно. Кроме того, в это время Людовик безуспешно боролся против фаворитки своего отца Аньес Сорель, что, как говорилось выше, закончилось его изгнанием из Франции.
Герцог Бургундский Филипп III Добрый
Некоторое время дофину пришлось жить у приютившего его дяди, герцога Филиппа III Бургундского (по прозванию Добрый) (1396–1467 гг., герцог Бургундский с 1419 г.), в Брюсселе. Там в 1457 году он женился во второй раз, на Шарлотте Савойской (1440–1483). Пять лет провел дофин на благодатных землях Бургундии, где было много дичи, и это обстоятельство располагало к самому распространенному в то время развлечению – соколиной и псовой охоте. Заодно на охоте дофин мог узнать из уст простолюдинов свежие новости из Франции. Некоторые из осведомителей позже стали его ближайшими советниками. Именно так, например, произошло с цирюльником Оливье ле Денном (?–1484). Что же касается долгих зимних ночей, то их коротали за чтением различных развлекательных историй, к каковым относились, в частности, «Сто новых новелл», созданных при дворе герцога Филиппа Бургундского.
Людовик XI получил возможность вернуться во Францию только после смерти своего отца Карла VII в замке Мэн в 1461 году. Едва была проведена коронация, как король прибыл в Тур, где прошло все его детство. Первым делом он распорядился об организации ткацкой мастерской в городе, в результате чего центром по производству золотых тканей стал уже не Лион, как это было традиционно, а Тур. А после того как Людовик XI наладил на Луаре судоходство и сделал все возможное для укрепления береговых дамб, значение Тура возросло еще больше.