Конечно, на контрасте моя история звучит на удивление коротко. И грустно. И неинтересно, по сравнению с историей Кэти. В ней нет ни верного друга, ни волшебных замков и светящихся оленей, ни… любящего тебя до беспамятства мужчины. Она скромничает, эту часть своей истории рассказывает лишь скупыми штрихами, но мне хватает, чтобы понять. И в этом мы тоже очень разные. Даже не могу представить, каково это – когда кому-то нужна.
Я замолкаю, отключаюсь от разговора и тону в своих грустных мыслях ненадолго. В общем, веду себя, как отвратительная, совершенно не воспитанная гостья.
- Выше нос, Николь! – говорит вдруг Кэти, прерывая наше молчание. – Не представляешь, сколько раз я была на дне отчаяния. Только знаешь, что?
- Что? – переспрашиваю дрожащим голосом, потому что как-то разнервничалась за откровениями, и даже вернулась старая дурацкая привычка крошить булку пальцами, за которую мне крупно доставалось в Обители.
- Со дна есть один-единственный путь. Наверх. Так что всё у тебя будет замечательно, я уверена! Вот вспомнишь мои слова! – она подмигивает мне, а потом глаза чуть расширяются, когда замечает усыпанный крошками стол вокруг моих пальцев.
Мне хочется провалиться сквозь землю.
На щеках Кэти появляются задорные ямочки. Она прижимает палец к губам, а потом смахивает крошки себе в ладонь, будто ничего и не было. Выбрасывает за окно, на подоконник.
- Птички склюют, - с ужасно серьёзным лицом говорит она, а губы подрагивают от попытки сдержать улыбку.
Мы обе смотрим друг на друга, а потом не удерживаясь, начинаем хохотать.
Когда примерно через час возвращается Рональд, у меня ощущение, будто мы с Кэти знаем друг друга всю жизнь.
Он толкает створку двери без стука – и его взгляд теплеет, когда видит нас.
А потом в нем вспыхивают огни, когда смотрит на свою девушку.
Кэти замирает на полслове, забывает, что говорила минуту назад. Они просто смотрят друг на друга – и у меня полное ощущение, будто разговаривают взглядами.
Я тут же ощущаю себя тут лишней.
Кэти вскакивает с места, чуть стул не роняет, но замирает столбом, вцепившись левой рукой в запястье правой. Такое чувство, что если б меня тут не было, она бы сейчас побежала к Винтерстоуну и повисла у него на шее. Мне становится ещё более неловко. Граф обращается ко мне, но глаз по-прежнему не сводит с неё, как будто физически не способен смотреть больше ни на что другое в этой комнате:
- Мадемуазель де Тремон, надеюсь впредь вы будете чувствовать себя в Замке ледяной розы как дома, а не грустить в одиночестве. А пока, с вашего позволения, я украду у вас Рин.
Они выходят из комнаты, касаясь друг друга локтями. По-моему, тут же забыли вообще о моём существовании. Кэти даже попрощаться забыла, что для такой воспитанной юной леди, как она, наверняка ужасный нонсенс.
А ещё, когда смотрю на эту удаляющуюся пару, замечаю, как странно реагирует на них Замок.
Он словно тянется за ними, провожает, приподнимает ветви колючих каменных роз, которые подаются в их сторону, а потом плавно опадают, стоит им пройти.
Они даже не замечают, полностью друг в друге, как будто весь мир для них не существует. Его движения – осторожные, оберегающие, как орёл над гнездом. Её движения – доверчивые, робкие, она за каждым движением его следит и невольно подстраивается под них, сама не замечая, но это так видно со стороны. Как будто они смычок и скрипка, и только вместе могут создать мелодию. А по отдельности – пустота и тишина.
Смотрю во все глаза, я никогда ещё не видела такого. Только читала, но это совершенно не то, что увидеть вживую. Я думала, в жизни такого не бывает.
Вот, оказывается, как выглядит настоящая любовь.
***
Я как больная всё утро. Не могу выбросить из головы эти мысли.
Потом графиня, мать Винтерстоуна, тощая белобрысая чопорная женщина с крохотной полузадушенной псинкой в руках, скучная как брюква, ведет нас на какую-то экскурсию по Замку, - но я слишком устала, наверное, потому что сейчас все его чудеса и красоты, очарование прекрасных роз не трогают моей души. Перед глазами всё стоит взгляд, которым граф смотрел на свою невесту.
Интересно, он сделал уже ей предложение, как собирался?
Интересно, они уже целовались?
Наверняка, да.
Я слишком вежливая, чтобы отлучиться посреди экскурсии. Но с трудом терплю до ее окончания.
Возвращаюсь в свою комнату.
Наконец-то тишина. Без неумолчного нудения графини, восхваляющей красоты своего дома. Интерьера, скульптур, картин, изящно подстриженных кустов роз. Как будто и так все, у кого есть глаза, не видят. Она что, не понимает, что главные чудеса Замка ледяной розы вовсе не в этом?
Не нахожу себе места.
Просто не знаю, куда себя деть. У меня здесь нету никакого дела, кроме как ждать приезда этого бедного короля, чтоб отбыть непонятно зачем вахту почётного карула при его помолвке с моей сестрой, поморгать безмолвной куклой, стоя рядом, а потом уехать обратно на Материк.
В конце концов, сползаю по стеночке, на которую опираюсь спиной, прямо на пол. Сворачиваюсь клубком в углу возле окна, обнимаю себя за колени.
Не сразу даже замечаю, что сижу как дура, и реву.
Я им завидую.
Ужасно завидую.
Как мне не стыдно! Они ко мне со всей добротой, а я…
Нет, мне нужно уехать отсюда как можно скорее. Чтобы не пропитываться отравленным светом этого места. Не дать прорости в сердце мечтам, которые потом придется выдирать с корнем, оставляя кровоточащие раны.
Я хочу уехать туда, где я жила, не зная, что может быть другая жизнь. Другие люди. Другие… чувства.
Осталось совсем немного дотерпеть.
Завтра, я слышала, приедет, наконец-то король. Назовёт мою сестру своей суженой. Увезет в свой дворец, наденет на голову венец, возьмет за руку. Будет долго любить на белоснежных простынях с вышитым золотом королевским гербом. Прямо как в той моей книге.
Интересно, если я попрошу графа помочь мне сбежать отсюда еще до свадьбы, он поможет? Я не выдержу ещё и свадьбу.
Мне просто хочется раствориться, как маленькой снежинке.
Откуда-то сверху ко мне спустилась каменная ветка.
Положила передо мной синюю розу, погладила аккуратно по щеке, и втянулась обратно в стену.
Глава 11
Глава 11
А вечером над Замком ледяной розы сгустились тучи.
Небо потемнело, словно опустилось ниже. Из него на поблекшие стёкла витражей упали косые струи дождя. Такой непогоды я ещё не видела здесь, почему-то казалось, что в этом месте царит вечное солнечное лето.
Плети каменных роз медленно шевелились в тенях, что скапливались по углам.
Я не понимала, что происходит, но тревогой и… ожиданием?.. был пропитан, казалось, сам воздух.
Из комнаты выходить было страшно.
Поэтому когда ближе к ночи до меня донеслись как будто тихие взволнованные голоса где-то далеко, только приоткрыла дверь и не решилась сделать даже шаг за порог своей комнаты.
Отсюда, со второго этажа, мне было слышно, как внизу, в холле, кто-то переговаривается приглушённо.
Я прислушалась. Различила с трудом – вроде бы там были Рональд… и Кэти… и еще низкий басовитый голос того мужчины, похожего на бульдога. Вроде бы кто-то ещё, незнакомый.
Я так и не осмелилась спуститься, спросить, что происходит. Еще подумают, подслушивала. Не хотелось мешать хозяевам. Раз в столь поздний час они не спят, видимо, есть весомая причина.
Осторожно прикрыла дверь, вернулась к постели, сбросила обувь, торопливо переоделась в ночную сорочку и забралась скорее под одеяло, свернулась калачиком. Уснула как-то незаметно. А когда проснулась…
За окном ослепительно светило солнце. Стены Замка отвечали им искристо-сахарным сиянием, так что мне даже пришлось поморгать, чтобы прогнать блики.
Полное ощущение, что какая-то беда прошла стороной.