Элайни понеслась в дом, собирать завтрак, а Сергей облегчённо вздохнул.
* * *
Ерхадин проснулся оттого, что почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Открыв глаза он увидел голову Гарика, которая, внимательно его рассмотрев, спросила у другой головы Гарика:
— Может, нам его съесть?
— Не делайте, коллега, неадекватных поступков, — ответила вторая голова, прицениваясь на Ерхадина: — Боюсь, он не влезет в горло.
— Не трогайте хозяина, дуры недозрелые, — открыла глаза третья голова, лежащая на груди Ерхадина.
— Есть хочется, — простодушно ответила первая, рассматривая третью: — Может, тебя съесть?
— Не превращайте тривиальный процесс пищеварения в чревоугодие, — глубокомысленно изрекла вторая голова.
— Откуда вы взялись на мою голову, — вздохнула третья, и обратилась к Ерхадину: — Хозяин, может нам лишние головы отпилить?
— Милочка, что значит «отпилить», — возмутилась вторая голова, — мы же с вами интеллигентные люди, не нужно хамства.
— А что, он может отпилить? — дурашливо спросила первая голова, внимательно рассматривая Ерхадина.
— Он всё может, — ответила третья, — знакомьтесь, он наш спаситель — Ерхадин.
— Привет, чувак, — поздоровалась первая. — Я Гарик.
— Приятно иметь дело с интеллигентным человеком, — жеманно поздоровалась вторая и опустила глаза: — Извините, но у меня странное имя — Гарик.
— Какие вы Гарики, дуры несусветные, — возмутилась третья голова: — Это я Гарик, а вы так, пристёгнутые. Кто из вас так может?
С этими словами голова выпустила длинную струю огня и подожгла на улице телегу с сеном.
— Курить вредно, — дипломатично сказала вторая голова.
— Я тоже могу, — сказала первая голова и бухнула огнём, да так, что обожгла всю морду.
— Может, я вам помогу, — весело сказал Ерхадин. — Ты будешь Гарик, так как ты появился первый. Ты будешь Горелый, как мы называли Гарика раньше, а ты… — Ерхадин задумался, и полуспросил, полуответил — а ты будешь Горелла!?
— Вы умеете разбираться в людях, хозяин, — полуопустила ресницы вторая голова. Горелый, ревниво глядя на Гореллу, быстро выпалил:
— Да, ты молоток, хозяин. А что бы нам пожрать?
Ерхадин поднялся и расправил плечи: лежание под тяжёлой головой змея не мёд. Он кликнул людей и вскоре к загону притащили невысокую кадку с аккуратными кусками мяса, которую подтащили к змею.
— Не глотайте, дуры, сразу — застрянет всё, — предупредил Гарик.
— Прошу в отношении меня такие слова не употреблять, — жеманно ответила Горелла, аккуратно проглатывая кусочек мяса.
— Мы по очереди, — сказал Горелый и, выбрав самый большой кусок, долго им давился, вытаращив глаза.
Когда они поели, Гарик повернулся к Ерхадину:
— Мы полетаем, хозяин, — и обратился к двум другим головам: — Шевелите задницами, дуры.
Они коллегиально пошевелили задницей, на которой, незаметно для всех, образовалось три хвостика, и тяжело взлетели в воздух. Полыхнув из трёх глоток огнём, змей развернулся в воздухе и полетел к ближайшему лесу на первую совместную охоту.
* * *
Тулин, то ли огорчённый тем, что появился Сергей, то ли все дела кончились, но после обеда собрался и уехал, едва попрощавшись с Алидой. Как раз в это время в небе появились глеи, вернувшиеся после охоты, которые совсем не добавили Тулину желание остаться.
— Кто мне теперь дрова будет колоть? — спрашивала Алида, хитро поглядывая на Сергея. Тот или был тупой, или не показывал вида, так что пришлось Элайни за него ответить.
— Серёжа наколет, — сказала она, заглядывая ему в глаза.
— Наколю, — сказал Сергей, взял топор и пошёл в лес. Элайни и Алида растерянно смотрели друг на друга.
— Я же пошутила, — развела руками Алида.
— Я тоже, — засмеялась Элайни.
Флорик и компания потёрлись немного во дворе, но ввиду его тесноты и не интересности сообщили Элайни:
— Так что? Мы полетели?
— Полетели, — сказала Элайни, — только со мной.
— Вы куда собираетесь лететь? — спросил Сергей, волоча за собой свежесрубленный ствол дерева.
— Я хочу осмотреть всё вокруг, — объяснила Элайни.
— Полетели, — сказал Сергей, забираясь на Флореллу. Бартик ревниво скосил глаза.
Глеи взвились вверх. Чем выше они поднимались, тем шире становилось водное зеркало. «Как озеро Сван», — подумала Элайни, вспоминая свою родину, и тёплая волна прокатилось в душе. Она прикинула, где, по отношению к озеру, находилась столица Страны Фрей и показала Флорику рукой:
— Летим туда.
Вскоре показался берег, а за ним поднимались невысокие горы. Их разрезала небольшая река, впадающая в озеро, по руслу которой глеи летели дальше. За горами на реку нанизывалась цепочка озёр, плавно переходящих из одного в другое. «Как Королевские сады, — вспомнила Элайни, и с удивлением заметила: — Что-то уж очень знакомо?» Но там, где должна была быть столица Фаэлия, располагались заросшие берега, к которым тянулись полосы дремучего леса.
— Сядем здесь, — крикнула она Флорику, и он пошёл на снижение. Флорелла и Бартик летели за ним следом, как единое существо, повторяя его пируэты. Элайни сошла с Флорика, оглянулась вокруг и сказала Сергею:
— Здесь могла бы быть Фаэлия.
Сергей обнял её и спросил:
— Ты тоскуешь по дому?
Элайни ничего ему не ответила, а прижалась к нему и заплакала. Сергей гладил её спину, целовал в лицо, а глеи смущённо отворачивались, пытаясь не обращать на себя внимания.
— У нас будет ребёнок, — сообщила Элайни, а Сергей ещё крепче прижал её к себе.
* * *
Ерхадин, находясь в Емене, чувствовал себя ненужным. Настроенная Варевотом система налогов работала, склады Берла Варшала уже ломились от натуральных налогов, которые обменивали на нужные для бойцов Ерхадина. Карательных экспедиций не предполагалось, разве что подчинить к себе дальние стороны. Потому Ерхадин задыхался в городе, и прежнее удовольствие от управления людьми вызывало в нем чуть ли не отвращения.
Однажды к нему пришёл кузнец Баруля и, развернув тряпочку, высыпал на стол несколько кругляшек жёлтого цвета.
— Вот, — коротко сообщил он.
Ерхадин взял кругляшек и рассмотрел: с одной стороны на нем был выбит выпуклый крылатый змей с одной головой, а на второй анфас человека в маске. Ерхадин взял второй кругляшек, третий — все были как один, точно близнецы. Он долго ими любовался, перебирая руками, как сокровищем, а потом удивлённо спросил:
— Как ты сумел сделать такое чудо?
Кузнец довольно потирал руки и хмыкал. Ерхадин обнял его и велел позвать Варевота. Когда тот зашёл, Ерхадин гордо ему сказал: — Смотри, — и широко махнул рукой, показывая на новые монеты. Варевот долго любовался монетками, а потом сказал:
— Я знаю, как их назвать, — выдержав паузу, он сообщил: — Ерх.
Внимательно присмотревшись, он повернулся к кузнецу: — У змея голова одна.
— Ничего страшного. Ты лучше подбери им меру, — хмыкнул Ерхадин, — сколько за одну можно дать хлеба, фруктов, дичи.
Они, заворожённые монетами, ещё долго их рассматривали, пока Ерхадин не спохватился:
— А сколько ты их сможешь сделать? — спросил он у Барули.
— Их делали ученики, — усмехаясь, сообщил кузнец.
— Не ври, — нахмурился Ерхадин.
— Не вру, — расплылся улыбкой Баруля, — я делал только форму, а чеканили ученики.
Заскочившая Барриэт, увидев на столе монеты, заграбастала их в ладошку и крикнула: — Моё.
Ерхадин собирался её отругать, но Баруля его успокоил:
— Мы наделаем много, сколько хватит металла.
Барриэт тут же удрала, зная крутой нрав мужа. Ерхадин отпустил кузнеца и Варевота, а сам вышел во двор и пошёл в загон Гарика. Три головы что-то возбуждённо обсуждали, да так, что не услышали, как подошёл Ерхадин. Он хотел послушать, но его уже заметили: