Скоро мы подъехали к Английской набережной. Вышли из машины и стали прощаться. Я спросил водителя, как его зовут. Он сказал, что его имя — Гильом Легран.
Век буду благодарен этому славному парню. Довез до города, дал позвонить, даже купил одежду… Да, ведь не перевелись еще на свете хорошие люди!
Мы все трое дружески распрощались, Гильом уехал, а мы с Лешкой пошли искать гостиницу. Через пять минут мы подошли к большому белому зданию с надписью «PALAIS DE LA MEDITERRANEE». Я сразу заметил, что возле входа стоят и смотрят на дорогу моя Настя и Рая с Володей и помахал рукой, желая привлечь их внимание. Они увидели нас и побежали навстречу. Как же мы все были рады, что снова вместе! Хотелось обнять их всех и никогда больше ни с кем из них не расставаться… Ах, зачем я не рассказал тогда о своем поступке? Но ничего, еще не поздно. Надеюсь, что Настя меня правильно поймет…
Но тогда я об этом не думал, а просто стоял и крепко обнимал свою дорогую, ненаглядную супругу, зарывшись лицом в ее волосы.
— Куда же ты пропал три дня назад? — шептала она мне на ухо. — Мы все так волновались… И как здесь оказался Алексей?
Все, вот и настал тот день, когда Настя должна узнать всю правду о том, кто на самом деле такой ее муж — начальник следственного изолятора, майор Вадим Михайлович Новицкий. Я прошу только об одном: чтобы она не сбежала от меня после моего признания; я этого не вынесу… Да и Раисе вряд ли понравится, что именно из-за желания помочь ее супругу я стал серийным убийцей… Ой, как не хочется рассказывать — могу разрушить две семьи!
— Я тебе немного позже расскажу, Настя, — вымученно улыбнулся я. — Ты не обидишься?
— Нет, что ты.
Мы пошли в свой номер, только Лешка хотел было уйти, поскольку его без документов вряд ли бы впустили. Как мы ни отговаривали его, он все-таки ушел, но Раиса успела вручить ему пачку денег, чтобы ему не было так уж тяжело обживаться в городе. Правда, мне с ней, поскольку мы лучше Насти и Володи знали Лешку, пришлось догонять его и всем вместе идти в российское посольство подтверждать его личность (но сначала мы отправились в полицию подавать заявление об утрате паспорта, потом пошли сниматься), а иначе ему бы не удалось вернуться в Москву. Но все обошлось благополучно, и он все-таки уехал. Я его отлично понимал… После того, что мы с ним пережили, его во Францию уже и калачом не заманишь… Где он провел время до отъезда — неизвестно.
***
Когда мы с Раисой вернулись, то все вместе устроились в гостиной нашего номера на двух диванах — на одном мы с Настей, на другом — Володя с женой. Женщины смотрели на меня с любопытством, желая узнать, куда же я исчез в день приезда в Ниццу. Почувствовав на себе их заинтересованные взгляды, я мысленно перекрестился и начал:
— Это началось десять лет назад. Тогда Володя был женат и имел двух дочерей и родителей. Но ему пришла в голову идея занять место главаря наркомафии, чтобы узнать их планы и посадить всех ее членов. Однако объявился другой глава — рецидивист Эдуард Алексеевич Лиановский. Он угрожал, что если Володя не откажется от своей затеи, то он убьет всю его семью. Но… он не поверил, и мафия все-таки сделала это. Сразу после убийства Володя пришел ко мне и едва ли не на коленях умолял меня отомстить Лиановскому. Я согласился, но тогда еще не думал об убийстве! Но два года назад он вместе с двумя подельниками попал ко мне. Я хотел всего лишь поговорить с ним, заставить его раскаяться в своем поступке, но он довел меня до белого каления своей наглостью и бессердечием, и я расстрелял в него и тех двоих всю обойму… Я тогда мало что соображал и побежал к Лешке, чтобы тот замял это дело. А когда мы приехали сюда, нас вырубили члены мафии польского криминального авторитета Яна Радзинского. Меня и Крохина привезли в его дом, и там мы пережили такое, что рассказывать не стану.
— Нет, ты все же расскажи, пожалуйста, — решительно сказала Настя. Если бы она знала… не делай поспешных выводов, дорогая, умоляю тебя! Пожалей меня и пойми…
— Как хочешь… Сначала этот садист нас избил прутьями, затем… — нет, я не смогу это сказать! Но надо, я не буду больше ничего скрывать, и так уже за это поплатился! — А затем… — все-таки я не мог сказать им о том, что со мной произошло в плену, и отделался лишь скромным эвфемизмом. Но меня все отлично поняли.
— Да его за такое надо либо казнить, либо дать пожизненное! — воскликнула Настя.
— Поздно уже… — продолжаю я свою исповедь. — После этого Лешка тоже сказал, что его за это дело надо убить. Но мы не знали, что все наши разговоры прослушивали… Главарь с остальными пришел и приказал одному из них нас убить так жестоко, что нам тогда чуть плохо не стало… Он приказал влить нам серную кислоту. Да, вот так жестоко они решили с нами расправиться.
— О господи! — в один голос воскликнула вся троица. — Как же вы смогли сбежать из плена? — это уже Володя.
— Когда они уже были готовы убить Лешку… Кстати, вы не представляете себе, как они решили выбрать, кого первого убить — бросили монетку! Так вот, еще секунда — и было бы поздно. Но я, к счастью, занимался карате и обезвредил двоих; остальные сбежали. Но потом… мне на глаза попался нож, и я подумал, что если оставить их в живых, то они нас поймают и на этот раз завершат свое дело… И мне пришлось убить всех четверых… Мы сбежали — раздетые, без денег, без телефона, без документов! Нам пришлось ходить в юбках из листьев, ночевать в лесу, питаться листьями одуванчиков, поскольку ничего другого найти не удалось… На следующий день мы наткнулись в лесу на компанию друзей, рассказали свою историю, и один из них привез нас сюда и купил нам новую одежду… Вот и вся история. А теперь решай, Настя, нужен ли я тебе — серийный убийца, на совести которого семь жертв? Если ты захочешь развестись, я пойму, но только знай, что я тебя очень люблю и ни за что не захочу расстаться с тобой… — после того, как я произнес эти слова, у меня в глазах стояли слезы. Нет, я не смогу жить без Насти… Ради всего святого, не подавай на развод! Ты, наверно, теперь поняла, почему я был такой грустный год назад в Адлере, когда мы познакомились… Я взглянул на нее — она задумчиво смотрела куда-то в пол. Подняла глаза и тихо сказала:
— Почему ты рассказал мне об этом только сейчас? Ведь можно было стольких событий избежать…
— Я не хотел, чтобы ты считала меня преступником…
— Ох, Вадим… — Настя обняла меня, — не надо думать, что абсолютно все люди шаблонно мыслят… Ну как ты мог подумать, что я буду считать тебя бандитом? Я же еще в Адлере поняла, что у тебя случилась трагедия. Ты же знаешь, что я была психотерапевтом. Я бы смогла тебе помочь избавиться от этих воспоминаний, а ты все в себе держал! Неужели ты думал, что я не пойму твой поступок? Ты же как бы восстановил справедливость, отомстил за погибшую семью друга… Конечно, месть — это не выход, но на твоем месте я, пожалуй, поступила бы так же. А насчет тех мафиози — ты все правильно сделал: ты спас жизнь своему другу. Это с лихвой окупает твое убийство этих людей. Если бы ты этого не сделал, то сейчас мучился бы угрызениями совести, что не смог спасти Алексея… Я не оправдываю убийство, но есть же случаи, когда это вполне резонный поступок…
Слушая эту речь, я не мог больше держаться и плакал навзрыд… Знаю, что я идиот — думал, что Настя сбежит от меня без оглядки, едва узнает о моем прошлом. Господи, как же я ошибался! Прости меня, что я ничего тебе не рассказал…
— Я виноват… Прости меня, пожалуйста… — я опустил голову на колени супруги и чувствую, как она осторожно и ласково гладит мои волосы. — Я пойду и сдамся, едва вернусь в Москву!
— Не делай этого, дорогой. Ты ни в чем не виноват. Они заслужили смерть.
— И ты так спокойно об этом говоришь?! — вскрикнул я. Не ожидал таких слов от Насти, ей-богу, не ожидал…