Я уже плохо понимал, что он говорит, но кивнул.
— Эй, не спи! — он встряхнул меня. Я перевел взгляд на него — Иван выглядел каким-то задумчивым, даже, казалось, немного протрезвел. — Я чего-то не понял: насчет того, что ты серийный убийца — это правда? — спросил он.
Я снова кивнул, глядя куда-то на потолок станции.
— Да. Семь человек убил. Только не зови сюда ментов, пожалуйста.
— Ладно тебе, какие менты? Да они ночью никуда, наверно, не пойдут. Они же тоже люди и хотят ночью спать.
Он помолчал, а потом добавил:
— Так из-за чего ты собрался прыгать под поезд? Тебя собираются посадить?
Он прав. Если бы Гриша… нет, после нашего разговора я больше не могу его так называть… Так вот, если бы Павлов не сообщил мне о том, что он все знает, я бы не пришел сюда. Но, может быть, он и не доложит об этом? Тогда зачем он мне об этом прямо сказал? Нет, расскажет. Он всегда был очень правильным — за те два года, пока я здесь работал, я замечал, что если он не считал чей-нибудь поступок хорошим, то сразу же принимал меры, чтобы вразумить совершившего этот поступок. Интересная у него философия: конечно, сдать преступника властям — дело хорошее, но надо же сначала узнать всю историю с начала и до конца!
Невольно вспомнился его подарок. «Лучшему шефу! Шеф всегда прав!» — горько усмехнулся я и подумал: «До чего же он циничный. Дарить такое, когда собираешься обвинить именинника в убийстве!» Павлов открылся мне совершенно с другой стороны. Эх, лучше бы тогда выпал орел, и те мафиози убили бы меня… Я согласен даже на такую жуткую смерть, которую едва не принял Крохин. А он сейчас, должно быть, дома, в Люберцах, и не знает, что я едва не покончил с собой, если бы не вмешался Иван.
— Чего молчишь? — услышал я его голос, очнулся от своих размышлений и посмотрел на него.
— Может быть, и посадят. Я не знаю.
— Ну, вообще-то, если у тебя за душой семь убитых, то пожизненное впаяют. Это уж точно.
— Знаю, да только, хоть я и под защитой ФСБ, это мне не поможет.
Он, услышав это, округлил глаза и снова глотнул из бутылки.
— Серийного убийцу охраняют ФСБшники? Ну ни фига себе! Куда мир катится?
Иван выронил бутылку, и она разбилась. На полу осталась разлитая водка.
— Блин, выпивка накрылась… — вздохнул он. — Ну и дела…
— Да, у меня есть там связи. Но и Павлов — это из-за которого я здесь — тоже там служил. Ему все рассказали.
— А ты ему верил, не так ли?
Да, верил. Верил. Зря, как оказалось.
— Не верь, не бойся, не проси. Знаешь такой закон?
— Слышал. Но я думал, что могу ему доверять. Казалось, он меня уважает…
— Вот именно: «казалось»! — мой собеседник поднял палец. — Не верь никому. Когда-то я тоже был такой, как ты: верил друзьям, а в итоге что? Сел по 228-й статье, за наркотики. Друг дал мне сумку: «Пусть, — говорит, — у тебя пока полежит, а я скоро заберу». А на следующий день меня и забрали в СИЗО. Дали мне десять лет колонии.
— Грустная история…
— Ладно, это давно было. А ты кого убил?
— Эдуарда Лиановского, рецидивиста, и его подельников. Есть у меня друг, так он по его вине лишился всей семьи. Он просил меня отомстить, я так и сделал. А остальные были членами мафии, которая недавно пленила меня во Франции. Пришлось убить их, чтобы сбежать.
Не хочу больше рассказывать кому бы то ни было эту историю!
— И снова из-за друга, — заметил Иван. — Ну зачем ты согласился ему помогать? Он, небось, живет спокойно и не мучается от угрызений совести, а ты боишься, что все об этом случае узнают. Запомни: «не верь, не бойся, не проси»!
Да уж запомню… А я ведь тоже думал десять лет назад, почему бы Володе самому не отомстить Лиановскому за смерть своей семьи? Ведь это было бы куда более разумно. Но он почему-то решил переложить всю ответственность на мои плечи. А я по своей доброте согласился! И теперь скоро за мной придут…
Пожалуй, останусь на ночь в метро. Домой я идти не могу. Да и как мне идти после того, как я выпил? Я почувствовал, что устал. Глаза мои сами собой закрылись, и я лег на скамейку.
***
Проснулся я от того, что меня довольно грубо встряхнули за плечо. Я открыл глаза: Ивана уже не было, а рядом со скамейкой стоял молодой полицейский, по количеству звездочек — лейтенант. Он смотрел на меня так, как будто считал, что я какой-нибудь бомж.
— Почему спим в метро? — спросил он. — И почему это на полу разлита водка?
— Какая еще водка? — я еще не отошел от сна и не помнил, что случилось ночью. Помнил только, что рассказывал Ивану свою историю.
— «Какая водка!» — усмехнулся лейтенант. — Вот эта, — и он указал на большую лужу. — Да и неудивительно, что он ни черта не помнит, — пробормотал он про себя, — от него же за километр перегаром несет…
Я хотел было сказать, что мне неприятно слышать его последнюю фразу, но не стал.
— Где живете?
— Староволынская, второй дом, шестая квартира… — ответил я и с трудом сел.
— «Ближняя дача»? — растерялся полицейский и вдруг совершенно неожиданно отдал честь. — Извините меня, пожалуйста. А чего же вы в метро спите?
Как только услышал, что я живу в элитном районе, так сразу стал вежливым… Везде сплошное лицемерие! А до этого смотрел на меня, как на алкоголика.
— Это не ваше дело, — спокойно говорю я. — Так получилось.
— Конечно… Вас проводить до дома? А то вы вряд ли сможете сами дойти.
Он поднял меня со скамейки, и мы пошли к выходу из метро. Едва мы вышли на улицу, как ветер ударил мне в лицо, дрожь пробежала по спине, и я поспешно застегнулся — ведь я был легко одет, потому что спешил: кроме обуви и домашней одежды — рубашки и джинсов, на мне была только куртка. Шапки на мне не было, и, когда мы вошли на территорию «Ближней дачи», волосы мои были все в снегу.
Скоро мы добрались до моего дома, и лейтенант позвонил в дверь. Нам открыла Настя, бывшая в ночной рубашке. Каштановые волосы были небрежно собраны в хвост, и она казалась сильно уставшей. Неудивительно — на часах было пять часов утра!
— В чем дело? — начала было она, но, увидев меня, остановилась на полуслове. — Ты откуда, Вадим? Почему от тебя пахнет алкоголем?
— Я нашел его, спавшего на станции «Славянский бульвар», — ответил лейтенант и ушел. Мы с Настей остались вдвоем, и теперь мне надо было спешно придумывать причину моего ухода из дома. Не говорить же, что я собирался покончить с собой (по дороге сознание мое прояснилось, и я все вспомнил).
— Куда ты ушел ночью, да еще и легко одетый? — накинулась она на меня. Я опустил глаза и старался не смотреть на нее. — Что ты делал в метро? Почему тебя привел полицейский?
— Я… — нет, ну как сказать ей о том, что я хотел сделать? Нельзя же говорить такое! — Я не могу тебе об этом сказать!
— Ладно, я все узнаю. Пойдем спать, ведь тебе скоро на работу!
На работу… Лучше бы мне не ходить, а то ведь не дай бог Павлов исполнит свое обещание и сообщит о моих делах куда следует! А куда деваться? Нет, надо все же получить наказание за свои грехи! Хотя я уже наказан так, что и врагу не пожелаю этого… Надо идти на работу, а то если за мной придут опера, это будет такой позор… Да и если это произойдет на глазах у Насти? Нет, надо идти на работу…
========== Недолгий арест и лицемерный охранник ==========
Нашим миром правят связи.
Пауло Коэльо. «Заир»
Когда я приехал на работу, то сразу же закрылся в своем кабинете. Я искренне надеялся, что Павлов просто пошутил или сказал это по пьяни, и не станет сообщать о том случае — однако все вышло совсем не так, как я ожидал. Около двух часов все было спокойно, и у меня понемногу отлегло от сердца. Но мне не дали долго побыть одному. В дверь постучали. Мне не хотелось открывать, но пришлось все же это сделать. На пороге стояли Павлов и двое незнакомых мне крепких мужчин.
— Вадим Михайлович Новицкий? — поинтересовался один из них. Я кивнул. — Вы арестованы.
Я сразу догадался, в чем дело. Все-таки Павлов сообщил об ЭТОМ… Исполнил свое обещание, черт бы его побрал! Я укоризненно взглянул на него — тот отвел взгляд и уставился в пол. Стыдно ему… А как в мой день рождения обвинять меня — на это у него совести хватило!