— Ты что, серьезно? Там сейчас твой бывший подчиненный сидит, который на тебя донес в полицию! В новосибирской колонии. Я ради тебя убрал его отсюда лет на пять. Ты не подумал, что он выйдет и снова про тебя доложит?
— А ему до меня дело есть?
— Ой, да ему-то точно есть… Он тебя возненавидит за то, что ты свободен, а он отсидел! Не езди никуда, оставайся в Москве! А если уж так хочется свалить, нельзя ли поближе? Например, в Подмосковье?
— А ведь ты прав… Я же раньше жил в Одинцово… — сказал я, но вдруг спохватился: — Вот черт, я не знаю, что с моей старой квартирой. Продал я ее, или нет? Не помню, честно говоря… Столько всего навалилось, что я и забыл об этом… — задумчиво добавил я и по рассеянности сел на свой чемодан.
— Съезди проверь, — а вот это хороший совет! Я согласился и вдруг спросил:
— А ты вообще зачем пришел?
— Понимаешь, скучно одному дома сидеть. Да и вообще, после Франции не могу один в помещении оставаться — мне становится очень страшно… Ты же помнишь, как я лежал там с… господи, как подумаю об этом, так плохо становится! — он по привычке хотел взъерошить волосы (он почти всегда так делал, когда нервничал), но, вспомнив, что у него короткая стрижка, махнул на это рукой и продолжал: — Вот почему мне обязательно надо, чтобы был кто-то рядом со мной.
— Но ведь ты же один живешь. Как же ты со своим страхом справляешься? — поинтересовался я. Тот горестно вздохнул и ответил:
— Вадим, лучше не спрашивай. Сижу на успокоительных — все нервы себе расшатал из-за пережитого… Это тебе хорошо — тебя есть кому утешить, а я-то ведь один на белом свете: холостой, да еще впридачу и сирота. Впрочем… — он внезапно замолчал и сказал: — Что это я начал грузить тебя своими проблемами? Нехорошо с моей стороны так делать. Ты же мне друг, а не психоаналитик. Не будем об этом больше говорить. Мои проблемы — я с ними справлюсь сам. А ты все же не езди в Сибирь, ради бога. Ладно, я пойду.
Не прощаясь, он вышел из комнаты. А я остался размышлять о сказанном им. «А ведь он прав, — подумал я. — Ведь Павлов же… я так и думал, что он в тюрьме». Моя проклятая импульсивность опять едва не сыграла со мной плохую шутку, если бы не Лешка. Собственно, что это у меня была за мысль сбежать? Да и куда бы я мог укрыться? Но все-таки надо бы проверить, что с моей подмосковной квартирой.
Я не успел сложить в чемодан много вещей, до верхней одежды еще не добрался, поэтому пошел в гардеробную за курткой. Надвинул почти на глаза шапку и большую половину лица закутал шарфом, чтобы никто из местных жителей не смог меня узнать. Хотя прошло с того времени, как я в последний раз был в Одинцово, одиннадцать лет, но мало ли что…
«Лендкрузер» я оставил на парковке, поскольку решил поехать на электричке. Рядом ведь находится платформа Кунцево (в шести километрах, если ехать на машине, но от этого я отказался). До метро мне надо было идти почти три километра, но ведь это не такое большое расстояние… Не любитель я общественного транспорта, но что ж поделаешь? Так быстрее. Да и деньги надо экономить.
До «Славянского бульвара» я добрался за полчаса, несмотря на снегопад и гололед. Дорога была довольно скользкой, так что я почти все время рисковал упасть, но мне повезло. Едва я вошел в метро, как вспомнил свою неудавшуюся попытку самоубийства и Ивана. И что это меня постоянно тянуло покончить с собой? А все из-за Павлова… Ну и пусть он навсегда останется в Сибири, не на пять лет, а именно навсегда! Но я быстро одернул себя: как я могу так думать! Он виноват меньше меня! Однако не стоит никого судить.
К счастью, на станции было мало людей. Это меня порадовало. Я сел на скамейку, чтобы подождать свой поезд, как вдруг услышал:
— Знакомое лицо… Привет, Вадим!
Я обернулся. Передо мной стоял Иван в форме работника метрополитена.
— Привет.
— Не думаешь уже снова прыгнуть на рельсы? — насмешливо спросил он. — Молодец. Куда едешь?
— В Одинцово, по делам. А ты, я смотрю, работу нашел?
Он гордо посмотрел на меня.
— Да. Недавно, под Новый год, судьба смиловалась надо мной.
— А я, наоборот, без работы. Уезжаю отсюда.
— Что, никак вышли на тебя менты? — рассмеялся он. — Иначе ведь не стал бы ты сматывать отсюда удочки.
— Нет, умер тесть. Мне уже не по карману платить за квартиру. Вот и решил сменить, — тут подошел поезд. — Прости, но мне пора.
Мы пожали друг другу руки, я сел в вагон и долго провожал глазами приятеля. Вот, человек выбился в люди, а ведь был бомжом! Может, и мне удастся наладить свою жизнь?
— Станция «Кунцевская». Платформа справа. Переход на Филевскую линию и выход к железнодорожной станции «Кунцево», — объявили из динамиков. Я вышел на платформу и направился к выходу в город.
***
Кунцево — довольно неуютная платформа, скажу я вам. Во-первых, здание, где покупают билеты, чертовски маленькое, поэтому на меня постоянно с руганью натыкались люди. Что за дурацкая планировка — с обеих сторон по два автомата, так что на проход оставалось очень мало места! Иногда я искренне хотел обматерить первого попавшегося человека, который бы что-нибудь сказал мне насчет того, чтобы ему пройти, но с трудом сдерживался. Во-вторых, стоять под открытым небом, дожидаясь электрички — вещь не из приятных. К тому же снова повалил снег, колючие снежинки больно впивались в кожу… А пройти под крышу было нельзя, поскольку платформа была под завязку забита народом. Этого я в Москве на дух не переношу. Я даже горько пожалел, что не поехал на машине.
Но вот наконец подошла электричка. Я с радостью увидел, что было много пустых мест, и уже хотел было сесть, но меня едва не сбила с ног безумная толпа людей, и мне пришлось стоять в тамбуре. Меня охватила жуткая злоба, и я был готов даже кому-нибудь врезать… Ладно женщины и пожилые люди, но мужики-то куда ломились? Хотя и я сам хорош: стремился поскорее сесть…
Так я и простоял в ужасной давке все двадцать минут, пока не приехал на место. А в Одинцово выходили многие, поэтому даже выход из электрички стал для меня кошмаром! Пока я добирался до моста, меня успела задеть тьма людей, к тому же все шли очень медленно, что сильно раздражало. Все же я прошел по мосту и наконец вышел в город. Здесь стало свободнее.
Добрался я до своего прежнего дома за двадцать минут — единственная маршрутка, которая туда шла, встала в небольшую пробку. Но, однако же, я наконец дошел до дома, и вот здесь-то меня ждал неприятный сюрприз: никак иначе нельзя было войти, кроме как по магнитным карточкам. Что делать? Я помнил номер своей квартиры — «седьмая» — и решил позвонить.
Скоро входную дверь открыла женщина лет около тридцати пяти.
— Вы кто такой? — удивленно спросила она.
— Я хотел бы узнать, вы живете в седьмой квартире?
— Да. А вам это зачем?
— Я просто ее прежний владелец.
Я пристальнее взглянул на нынешнюю хозяйку моей квартиры и узнал ее. Теперь я вспомнил, что подруга моей бывшей девушки Юли, с которой мы так нехорошо расстались, покупала у меня квартиру. Как ее бишь… Мария?
— Мария? — я хотел подтвердить свою догадку. — Неужели вы меня не узнаете? Вы же у меня квартиру-то купили.
Она посмотрела на меня еще более пристально и вдруг улыбнулась.
— А, Вадим… Помню, вы ведь с Юлей встречались. Такой печальный были, когда она вас бросила. Знаете, мне даже вас жалко было. А ее, кстати, тот парень тоже бросил, когда она залетела от него. Юля потом купила билет в Испанию и уехала развеяться.
— Что же с ней сейчас? — странно, но рассказ Марии взволновал меня до глубины души. Неужели я снова испытываю к своей бывшей чувства? Нет, мне надо выкинуть ее из головы, ведь я женат. Да и как она со мной поступила?
— Точно не знаю. Вроде нашла там себе богатого «папика», некоего сеньора Родригеса.
Ах, Юля… Твоя страсть к деньгам тебя погубит. Она всегда такой была, но я, влюбленный в нее по уши в двадцать лет, не замечал этого. Как же был прав мой отец, когда сказал мне забыть про женщин и заняться карьерой… Он редко говорил что-либо правильное, и это был именно такой случай. Конечно, далеко не все дамы такие жадные до денег, например, Настя — сущий ангел! Правда, особого опыта в обращении с женщинами у меня не было: за всю жизнь у меня их было лишь две. Как-то меня это дело не интересовало. Юля, должно быть, просто соблазнила меня, что я попался в ее сети.