— Добром это не кончится, — попыталась Джилл предостеречь Сайкса.
— Хуже всё равно не будет.
— В одиночку тебе ничего не светит.
Сайкс вспомнил умирающего Менса с пулей в боку. Он хотел спасти старого друга, но не смог. Во время недавней стычки с Хоуком Алекс получил серьёзное ранение, а Сайкс остался цел и невредим. Всё это походило на какое-то проклятие.
— Всё это похоже на бег по кругу. По чёртовому замкнутому кругу! — прокричал Сайкс, и ударил кулаком по стене.
Джилл с опасением посмотрела на Спайроу, не понимая что он имеет в виду.
— Когда на горизонте появляется Ястреб, удар на себя принимают близкие мне люди. Джоанна, Менс, а теперь и Алекс. Что бы не происходило, как бы паршиво не складывались обстоятельства, исход всё время один и тот же: я не могу убить его, а он не может убить меня.
— Так может, не стоит больше и пытаться? Каждого человека рано или поздно ждёт смерть.
Спайроу отрицательно покачал головой.
— Мы оба слишком часто обманывали смерть. Похоже у нас к ней выработался иммунитет.
Услышав эти бредовые речи, Джилл захотела как следует встряхнуть напарника, который, по ходу, малость тронулся.
— Да что ты несёшь, болван?! К смерти не может выработаться иммунитет! Это не ветрянка какая-нибудь, которой можно переболеть в детстве!
Скажи кто-нибудь нечто подобное ему, Сайкс бы просто покрутил пальцем у виска. Однако в тот злополучный день, когда было уничтожено всё его подразделение, и когда Хоук выстрелил ему в спину, Спайроу будто потерял часть себя, вместе с возможностью видеть сны. Каждый раз, закрывая глаза, он видел пустоту. Разве это не верный признак того, что даже смерть отказывается предъявлять на тебя свои права? Не раз Сайксу казалось, что всё происходящее вокруг — нереально, и что он до сих пор валяется на дне каньона, истекает кровью, и смотрит очень реалистичный длинный сон. Как же иначе можно было объяснить, что несмотря на все совершённые глупости, он умудрялся всё время оставаться в живых?
— И всё же я умер три года назад на Геднере, а если я мёртв, то бояться мне нечего, — проговорил Спайроу, глядя Джилл в глаза.
«Малость тронулся? Как бы не так. У него основательно крыша поехала, и видимо это не лечится!» — подумала Джилл, и сказала:
— В жизни не слышала ничего более тупого. Перестань нести пафосную чушь, и начни говорить по-человечески!
— Ладно, скажу по-человечески: я должен был сам разобраться с Ястребом, а не впутывать в эти разборки тебя и Алекса. Сколько раз он призывал меня думать наперёд, а в итоге… в итоге он оказался здесь. Если бы только время можно было повернуть вспять, я бы всё сделал по-другому.
— И всё же ты по-прежнему настроен закончить начатое?
Сайкс кивнул.
— Не будь дураком. Ты только что признал, что совершил ошибку, а теперь рвёшься совершить ещё одну, но уже непоправимую! Ты как дурак лезешь на рожон, и ради чего? Хочешь отомстить за Алекса и Менса?
— Ты так ничего и не поняла, и наверное уже не поймёшь. Если… когда Алекс выкарабкается, не говори ему об этом разговоре.
Джилл стало не по себе. Слова Сайкса были похожи на прощание. Когда же Спайроу повернулся, и пошёл к лифту, девушка поняла, что может случиться так, что она видит напарника в последний раз.
— Подожди. Я тоже должна тебе кое-что сказать! — попыталась Джилл задержать Сайкса.
Спайроу остановился, и повернулся к Джилл лицом.
— Я не рассказывала тебе, что на Уидмора было совершено покушение, и он попал в больницу?
— Не рассказывала.
— Ну тогда слушай: лёжа в больнице Уидмор составил завещание, сделав меня наследницей половины своего состояния. Ты понимаешь что это значит?
— Понимаю, и поздравляю, — сухо бросил Сайкс.
— Ни черта ты не понимаешь, идиот! Я не богатством хвастаюсь, а пытаюсь донести до тебя, идиота пустоголового, суть произошедшего. Сколько я себя помню, Эндрю Уидмор всегда чувствовал себя неуязвимым. У него куча денег, влиятельные друзья, и ещё много бонусов, о которых простые обыватели могут только мечтать!
— Ты не сказала ничего нового.
— А ты дослушай до конца! Я точно не знаю что творилось у него в голове, когда он составлял завещание, но бьюсь об заклад, что мой папаша в кои-то веки почувствовал себя уязвимым. Даже когда Гриффит чуть не прижал его к ногтю, Уидмор так и оставался самодовольной сволочью. Если лёжа в больнице Уидмор изменил завещание, значит до него в кои-то веки дошло, что смерти плевать сколько у человека денег, и насколько у него влиятельные друзья. Перед ней все равны, будь ты хоть миллиардер, или безмозглый охотник за головами, решивший, что пули его не берут! Каким бы сильным не было твоё желание убить Хоука, оно не остановит пулю!